Мы перестаем стрелять и отбегаем немного. В наступившей тишине кажется, что где-то в глубине свистят секиры Злобного. Под водой. Под землей. Наконец черный пузырь лопается, разлетается на горящие ошметки, и язычки пламени начинают танцевать по скользкой глянцевой глади. Я бросаю бутылки как могу быстро – но их всего пять, и они кончаются.
От игровых бутылок нет никакого дыма, только жар. Огонь взвивается к потолку и схлопывается, проваливается сам в себя. Мы подходим ближе и смотрим вниз. Оборванный провод искрит над нашими головами. Неглубокий бассейн, не больше метра. На дне валяется разбитая лампа и Злобный, на перине из своих золоченых халатов. Мы спускаемся вниз и проходим мимо, к стрелке, только Паук наклоняется, чтобы собрать со Злобного инвентарь.
Мао уже ничего не спрашивает, я слышу, как он шепчет свои стишки, дыша мне в затылок. Когда мы прошли под зеленой стрелкой, голос сказал:
- Шестьдесят шесть процентов.
Лабиринт не кончается. Теперь мы держимся плотнее, время от времени отбиваясь от мелких тварей. Голос системы предлагает мне обменять очки на новую горючку, а горючку на гранатомет, или способность к левитации, для начала – не выше двадцати сантиметров. «Включи музыку, - прошу я и беру кота на руки. Да. Так лучше.
«Почему ты не взломаешь карту», - говорю я Личу, натолкнувшись на него на очередной развилке. Лич рассматривает код на стене и кривится. «Дикарь», - говорит Лич.
Мы входим в зал, полный колонн, утыканных шипами. «Это лес, - догадываюсь я, - у них такой лес». Мне хочется оказаться в том осеннем лесу, на перегоне между Иршем и Капи, где мы проверяли кроличьи силки. Чтобы под ногами пружинила сухая трава и хрустели листья. Чтобы в черноплодке кричали фазаны. А в ежевичном логу стелился туман, оседая на последних подмороженных ягодах. «Пройдете одной тропой и по смерти узнаете своих», а ведь он был прав, Председатель. Эти смерти не настоящие, и лес не настоящий, здесь нет ничего моего. Боль в затылке.
Среди колонн стоит клетка, а в клетке – девочка в красном платье, держится за прутья решетки, тянет:
- Выведите меня отсюда, здесь страшно.
Я опускаю кота на пол, усыпанный железной окалиной, и отодвигаю ногой за себя. Некоторое время мы стоим, оглядывая клетку и девочку. Девочка все та же, клетка для нее великовата.
- Куда идти? – спрашивает Мото.
Девочка не отвечает, трясет прутья, повторяет свое. Паук забрасывает крюк на железный шип, взбирается повыше:
- На клетке стрелки нет, - кричит сверху.
- Может, выпустить ее? – предлагает Мото.
Лич не отвечает. Мото снимает ключ с железного шипа и подходит к дверце. Паук покачивается над клеткой. Лич делает шаг назад.
- Давай, - командует он.
Мото распахивает клетку, и девочка, разинув ротик, плюет в нее. Мото отбрасывает назад, на чешуе у нее проступают фиолетовые полосы. «Ах ты тварь», - восклицает она и, приставив дробовик к животу, идет на клетку, паля раз за разом. Девочка скачет, ударяясь о стенки, как резиновая. С последним зарядом она вылетает в дверь и опрокидывает Мото, вгрызаясь в нее. Лич стреляет в обоих, не разбираясь. Паук пролетает над ними и поддевает девочку в красном на крюк. Они падают на крышу, и девочка сразу кидается на него. Почему я не обменял очки на горючку?
У лича кончаются заряды и он начинает вести обмен в системе, Мото лежит неподвижно, короткая потасовка на крыше заканчивается и девочка на миг застывает на краю, сидя на корточках и глядя на нас. Морда у нее в крови. Реснички загнуты вверх. Она встречается со мной взглядом, говорит: «Выведите меня отсюда, здесь страшно», - и одновременно прыгает. Первый удар я отбиваю, она отлетает к колонне и тут же пружинит назад, изменив траекторию – Бах! Бах! Бах! – я колочу по ней раз за разом, промахиваюсь и ударяю битой по колонне. Бита разлетается в щепы, Девочка летит на меня, распахнув ручки как для объятия, я вижу ее розовые ладошки.
- Мяк! – я не сразу понимаю, что кот Монка, яростно мяукнув, выстреливает из-под моих ног прямо в лицо девочке.
Лич перезарядил бластер и теперь водит им за катающимся клубком. Я не хочу, чтобы он стрелял в кота. Кто знает, может, это меня убьет. Я достаю тяжелый шар Монка с тремя дырками для пальцев – больше у меня ничего нет - и выбиваю вопящий клубок – он летит куда-то в темноту между колоннами. Вопли стихают.