- Не просто собака, - проворчала Ва-Тян.
Ни одного человека мы не встретили. Все окна были закрыты, и из домов не доносилось ни звука – никто не пел, не ругался, не звал кого-нибудь. Да у нас от Атамекена на стоянке шум стоит на всю степь. Не хотелось ничего спрашивать у этой пигалицы, но я не удержался:
- Здесь вообще люди есть?
- Полно, - отозвалась Ва-Тян и покосилась на меня: - твой кот сейчас умрет.
Я обернулся и в то же время заметил среди назойливых миганий по краям экрана тревожную, почти красную полоску.
За мной шел мой кот, облезлый, обгорелый и какой-то скособоченный. Совершенно почерневший хвост у него изгибался вниз, как крючок. Ну, это плюс конечно, когда скотина не настоящая. Был бы он, допустим, живой, сдох бы в том железном лесу. В инвентаре у Монка я нашел еду и еще пару полезных вещей, и полоска кота медленно начала зеленеть.
- Так и будешь нести? – спросила Ва-Тян.
Какое твое дело, кого я несу.
- Нам нужно в дом до заката. Когда темно, здесь нельзя снаружи.
Я уже понял, что все сатанисты до смерти боятся темноты. Это странно, если подумать.
Мы шли дальше, по-прежнему в полной тишине. Все же следы людей здесь были – я видел бумажки и пластиковые стаканчики, скорее всего, выброшенные из окон, и надписи. Сначала я не обращал на них внимания, они путались с советами от системы, которыми она постоянно засоряла мне поле зрения. Но они были настоящие – я понял это, когда увидел мойщика. Маленький робот, похожий на танчик, ползал между окнами как таракан, стирая картинку. Что там было нарисовано, я не разобрал, какие-то сплошь окружности из светящейся краски, особенно яркой на серой стене, и надпись: «Хеско смотрит». Буквы тоже были круглые, не сразу и поймешь, где какая. Танчик старался, но больше размазывал. А потом я наступил на желтый кружок «играй - выигрывай», это было написано мелко по кругу, а в центре какой-то код. В некоторых местах весь черный камень был исчерчен этими воззваниями. Кружки, обработанные танчиком выглядели как желтые кляксы.
Желтый огонек, к которому вела нас зеленая стрелка, приблизился, и мы остановились перед домом, похожим на все остальные. Я запрокинул голову и насчитал пятнадцать рядов окон, потом сбился, в общем, не меньше двадцати. Ва-Тян свернула в проулок, и мы по узкому проходу обошли дом с другой стороны. Ничего особенно не изменилось, те же стены кругом, только тут еще были двери, и воздушные рельсы, точь-в-точь как на магистрали. Для них в двух соседних домах были прорублены квадратные дыры.
Вот, значит, куда приходили посылки.
- До захода солнца шестьдесят минут, - сказала мне система.
- А где ты будешь жить? – спросил Мао у Ва-Тян.
- 592-11, - быстро ответила Ва-Тян и посмотрела на меня. На ступеньке перед дверью был зеленый кружок, а сверху свешивалась камера. В самой железной двери ручек не было, и непонятно, в какую сторону она открывалась.
- И что, мы должны сидеть тут? – спросил я.
- Платить надо, - ответила Ва-Тян – некогда гулять.
- Ну ты иди, а мы еще осмотримся, - сказал я.
- В восемь тридцать – патруль, - Ва-Тян почесала свой короткий нос железным пальцем, - облава.
- Ничего, мы успеем.
Наконец она встала на кружок и дала камере просветить свой глаз. Мао переводил взгляд с меня на нее и вид у него был как у растерявшейся собаки.
- Пока, - успел он крикнуть в спину Ва-Тян, и толстая железная дверь сама закрылась за ней. - Почему мы не идем? – спросил он.
- Подумай. В восемь тридцать Луэллу найдут. Начнут искать нас. Посмотрят в системе – а мы вот, 592-10.
- Двенадцать.
- Неважно.
- Система и так видит, где мы.
- Поэтому, - я снял линзу и сунул в карман, - мы подождем.
В каменном колодце сразу стало темнее. И грязнее.
Без Ва-Тян и голоса в системе сразу стало легче думать. Не может быть, чтобы все эти каменные развалины были запечатаны, как сейфы. Должна быть лазейка, в которую смогли бы просочиться два колхозника. Я двинулся вдоль стены, следуя за магистралью, взобрался, цепляясь за трещины и выбоины, к дыре, прошел, прижимаясь спиной, чтобы не коснуться рельсов, сквозь короткий туннель, спрыгнул вниз. Мао не отставал. Новый двор был почти такой же, площадку в центре украшал полустертый рисунок, а прямо над железной дверью красовалось «Хеско смотрит». Насчет Хеско не знаю, но в окна всех четырех домов нас было отлично видно. Я заметил еще маленький каменный загончик, как для баранов, без крыши. Мы, перемахнув через металлическую платформу под магистралью, свернули туда. В загончике стояли пять разноцветных ящиков и воняло очень знакомо.