Кто-то. Сломал камеру, вынес капсулы, рисует картинки. Я постоял немного и запер дверь изнутри. Подошел к окну. Довольно высоко, но прямо передо мной вдоль улицы тянулись железные тросы, непонятно для чего. Если что, стрекоза подскажет мне, как это использовать. Рукавом стер с прозрачной крышки гроба пыль, ожидая, что из глубины жижи на меня всплывет раздувшееся лицо мертвеца. Никого там не было. Разложил по стеклу все свое имущество. Две гарнитуры, две пары перчаток, рогатка с тремя шариками – как ни старайся, их становится меньше – и пакетик желтушки. Интересно, как Ва Тян удалось его спереть, и, главное, когда?
Зачем я забрал у Ва Тян гарнитуру, если достаточно было узнать ее айди? Это был необдуманный поступок из тех, что раньше я списывал на интуицию, а теперь – на стрекозу. «Гарнитуру я забрал, чтобы Ва Тян не настучала на меня», - объяснил я сам себе. Не знаю, могла ли она настучать из капсулы, но ей потребовалось бы время, чтобы до нее добраться. После пинка по ребрам. Не то чтобы я жалел об этом. В коне концов, никто не получал по ребрам чаще, чем я, так что в этом деле я профессионал. Этот пинок был на 3 по десятибалльной шкале. Отдышится и помчится убивать Хеско, фасовать соевую муку или что там еще. Я в нее верю.
Теперь не время об этом думать. Теперь нужно отыскать Аркадия Петровича, и очень жаль, что все мои пинки будут виртуальными.
Я посмотрел сквозь стекло на жижу. Наверное, этого не избежать. Если бы через гарнитуру можно было попадать в другие локации, я бы уже побывал здесь, на первом кольце, и понял бы, что ничего хорошего в башнях второрожденцев нету. Хотя, возможно, там специалисты вроде Лича, дизайнера потаенных локаций, нарисовали мир в цветах и веселой музыке, как нравится бедняге Монку, и мне бы, дураку, понравилось.
«Инч, ты тянешь резину».
«Знаю. Я боюсь этой жижи».
«Попробуй, может, она и не работает».
Я убрал все с крышки и осмотрел ее. Справа была ручка. Я потянул за нее, и крышка сама поползла вверх, а жижа изнутри подсветилась желтым. По ней плавали золотистые блестки, как жир в бульоне Председательши. Вот гадость. Интересно, надо ли раздеваться, чтобы в нее залезть?
Даже если надо, не буду. Подумав, я снова достал из карманов свое добро и сложил его в холодильник. Подошел к двери и проверил, заперта ли. Кто угодно может войти и прикончить меня, пока я там.
Инч. Ладно, все.
Я перекинул ноги одну за другой и сел в капсуле, как в ванной. Жижа не была похожа на воду. И на жижу. Во-первых, она была не теплой и не холодной, вообще никакой. Во-вторых, она не поднялась выше – я думал, она выльется за края капсулы, но этого не произошло. Я опустил в нее руки. Хоть убей, ничего не чувствую. Я набрал в рот воздуха, задержал дыхание, зажмурился и откинулся на спину, погружаясь в эту штуку целиком. Полежал немного. Стрекоза (интуиция) сказала, чтобы я перестал придуриваться и дышал, как обычно. Я вцепился в края гроба руками, уперся ногами, раскрыл глаза – и вдохнул желтую дрянь с блестками, похожую на куриный бульон.
Глава 8-2
Все белое. Я чувствовал, что дышу. Что мои глаза открыты. Что я лежу? Нет, скорее, стою. И вокруг все белое. Не так, как «белые стены, белый потолок». И не как в степи утром после первого снега. Не было пространства, расстояния, границ. Просто белое. Я посмотрел вниз и не увидел ничего. Я скосил глаза на кончик носа – и его не увидел. И было еще что-то. Какой-то равномерный тихий шелест. Как если наловить кузнечиков, посадить их в спичечный коробок и поднести к уху. Паника начала нарастать во мне, но стрекоза сказала «Не надо. Они услышат». Я постарался расслабить мышцы, которых не было, и дышать медленно, на два вдох, на четыре – выдох, все в порядке, так тут делают все. На третьем выдохе раздался знакомый голос системы:
- Ваши биометрические данные не опознаны, назовите свой айди.
После внутренней борьбы я открыл рот и тут же закрыл. Как же я скажу айди Ва Тян своим голосом? Вдруг система что-нибудь заподозрит? Но она ничего не заподозрила. Не знаю, как ей это было слышно, но мой голос звучал у меня в голове глухо, как сквозь вату, я и сам бы его не узнал. Пока выговаривал, представлял, как мой язык поворачивается в этом мерзком желтом месиве и оно заливается в меня.
- Валентина, добро пожаловать в Реальность, лучшую из возможных.
На этих словах я все-таки забился в судорожном кашле, согнулся и увидел неправдоподобно длинные ноги в розовых чулочках. Ва-Тян, чтоб тебя!