Морячок пару раз икнул, сидя на полу, и его стошнило.
- Извини. Так где это было?
Он длинно выругался.
Я шагнул вперед, он быстро отполз назад.
- Не помню я! Не помню! Меня выбросили на улицу, и все!
- Опиши место.
- Ну, подвал. Как этот подвал, как все подвалы. Я был под желтушкой, я не соображал ничего.
Он ругался, выплевывая кровь и сопли.
- Как ты их нашел?
- Они сами подстрелили меня на улице.
Вот невезение. Сначала Аркадий Петрович, теперь этот.
- Ладно. Так что насчет желтушки? Ты знаешь, из чего она?
- Просто гребаный порошок. От него мерцание.
- А про стрекозу ты знаешь?
- А что стрекоза? Ты кто? Что тебе нужно? – он беспокойно заворочался, поднялся на четвереньки и внезапно кинулся на меня, вылитый кабан. Я успел подставить ботинок, и у него во рту что-то хрустнуло.
Тогда он сел и опять начал плеваться.
- Ответь мне, и я уйду.
- …!
- Слушай, - я опустился перед ним на корточки, - у меня в голове стрекоза. Настоящая. И я хочу понять, что с ней делать. А ты мне не помогаешь.
Он быстро задвигал ногами, отъезжая от меня к стене. Уперся в штангу душа и остановился.
- Ну?
- Стрекоза – это сказки, - он вытер рот и посмотрел на окровавленную руку. – Сказки про бродячего искина, который ищет родственную душу.
- Подробнее давай.
Он рванулся, я дернул его за ухо. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Потом вдруг глаза его расширились, и он быстро опустил голову.
- Ну, в одной конгломерации жил-был добрый механизатор, - хрипло начал он, время от времени прерывисто вздыхая и не сводя глаз с дыры в полу, - и однажды он создал искина, совершенного, внесистемного, вездесущего, а искин сделал еще искинов, и все они говорили с механизатором, и он учил их добру.
Я оглянулся на дверь. По коридору кто-то прошел, и снова стало тихо.
- И вот, искин захотел узнать больше, и покинул дом механизатора, и увидел зло повсюду. С дурными вестями вернулся он, и решили братья искины проверить, сохранилось ли еще добро. Они полетели по миру, входя в системы и людей, и находили плохое, и разрушали. А когда вернулись домой, то оказалось, что отец их механизатор умер от горя. Они сохранили его цифровой образ, но оживить не смогли, и заплакали. Тогда к ним пришла Звездная Пыль и сказала…
- Чего, блин?
- Так мама рассказывала.
- Извини, продолжай.
- Звездная Пыль сказала, что механизатор возродится в том, кто примет искина с радостью и доверием. И просыпала часть себя, чтобы по этим следам новый механизатор нашел свой дом. Ну и вот, искины летают теперь и ищут, кто их примет.
- Бред. То есть, сказка, конечно, хорошая.
- Мне больше нравилась про Девку-Без-Руки.
- И такая есть?
- Да ты где родился-то, - Морячок поднял на меня глаза и снова поспешно уставился в водосток.
Я хотел ответить, но тут в коридоре раздался топот, и кто-то истошно заорал:
- Они идут! Облава!
И свет в комнате погас.
Глава 9-2. Искин-разрушитель
Дверь приоткрылась и в комнату скользнула маленькая темная фигура. Из подвала доносились крики.
- Чего там? – всколыхнулся Морячок.
Фигура дернулась.
- Это я, Рамс, - сказал Морячок. – Чего света нет?
- Я вырубил, - прошептал Рамс, выглядывая в коридор.
Я нащупал край клеенчатой шторы и приподнял. Прямо за стеклом горел ряд синих фонарей – это было так неожиданно, что я отпрянул. Осторожно выглянул снова. Гвардейские машины стояли прямо под окном. Борта почти упирались в стены противоположных домов. Прожекторы светили во все стороны. Двигатели работали, и от их ровного гула вибрировало стекло.
- Чего же ты не сбежал? – спросил толстяк.
- Поздно, они во двор въехали, - Рамс подошел и дернул штору обратно, - ну все, братья. Нам песец.
- Надо уходить, - сказал я и выглянул в коридор.
Мимо пробежал кто-то из подвала, за ним еще несколько. Они завозились у входной двери, наконец распахнули ее – и раздались короткие очереди – пах, пах. Я как завороженный смотрел на оранжевые вспышки. Казалось, силуэты людей отбрасывает этими световыми шарами. Они отлетали к лестнице, и там оставались, черной кучей.
Рамс оттолкнул меня и захлопнул дверь.
- Убедился?
- Это они за ним пришли, - сказал Морячок.
- С фига ли за ним? – Рамс приник ухом к двери и вслушивался.
- Он не террорист. Он – стрекоза.
- Ну, да, а я механизатор первого уровня Грибанова, - сказал Рамс. – Заткнитесь! Идут.
И правда, выстрелы смолкли, крики тоже, и в наступившей тишине раздался разрозненный стук тяжелых железных сапог. Слушать его приближение было жутко. Я не увидел в темноте, скорее почувствовал движение Морячка и двинул ему в живот, а потом зажал рот. Он укусил меня, змеюка. Пока мы возились, сапоги протопали мимо.