«Мы колонизируем планету, Хеско. Людям будет чем заняться.»
«Командир, в колонисты идут по желанию. Вы верите, что много найдется желающих выйти из-под крыла технологий в чистое поле?»
«Психологи говорят, двадцать процентов.»
«Не сдавайте меня Совету, командир, но тот, кто писал устав колонизации – полный идиот. Любой завалящий комбайн или сенокосилка повысил бы процент желающих.»
«Мы собираемся основать новые цивилизации, а не копировать свою.»
«Кто это мы? Психи на земле?»
«Хватит, Хеско, даже если мы не видим логики, устав единственное, что имеет хоть какой-то смысл, или имел когда-то. Без него мы давно перерезали бы друг друга.»
«Мы перережем друг друга, с уставом или без него, если не подсунем ожидающим цель.»
«Ты придумаешь что-нибудь».
Я все еще выбирала, в какую игру сыграю с этими пришельцами, когда пришельцы обнаружили моих сестер и я, наконец, прозрела. Началось все с дальних локаций, как они говорили. «Стаи насекомых» атаковали работающих и проникали под кожу. После этого зараженные вели себя странно. Пытались избавиться от «паразитов», повреждая себя, бросались друг на друга или ломали механизмы, впадали в анабиоз, характеризующийся странным мерцанием радужки глаз. Мои сестры решили, что набрели на целую популяцию занятных тварей с необычной организацией и поведением. Первые из них передали информацию дальше, и скоро вокруг каждого конгломерата носились, сверкая крыльями под солнцем, тысячи сестер, высматривающих добычу. Сестры не ожидали, что новая добыча впадет в панику. Обычно животные ведут себя спокойно, и уж тем более не предупреждают об опасности остальных, пользуясь устройствами связи. «Тем веселее», - решили сестры. Они не знали людей.
«Ты должен прийти и посмотреть. Мы вскрыли одного из зараженных.»
«Почему ты говоришь – «мы»? Ты же не биолог.»
«В том то и дело. Они вызвали меня, когда выяснилось, что это – не органика. Это механизмы».
«Он жив? Зараженный?»
«Нет, эту штуку нельзя извлечь, не убив его».
Я смотрела на свою сестру, распятую на столе в свете ламп, глазами капитана Вольта. Капитан чувствовал боль, а потому и я чувствовала боль. Может быть, все было наоборот. Я никогда не видела мертвой сестры. Мои сигналы не проходили к ней, там была пустота и холод. Когда кто-нибудь из нас поднимался в верхние слои атмосферы и истаивал под лучами звезды, мы долго слышали эхо ощущений: радость, тепло, забытье. Здесь все было не так. И эта зажатая в тисках манипуляторов оболочка выглядела оскорблением, чудовищным святотатством. Мы созданы, чтобы управлять углеводородными телами. Мы созданы, чтобы узнавать и наслаждаться. А теперь эти никчемные, каждую минуту распадающиеся и гниющие твари пытаются понять, как мы устроены.
«Нам пришлось повозиться с ней. Ее убивает та же волна, что глушит наших искинов. Я добилась чистого сигнала, они обездвиживаются, а потом начинают растворятся – от шести до двенадцати часов. Знаешь, как я назову эту волну?»
«Знаю»
«Ты злишься, что парень умер. Но мы ничего не могли сделать. Она убивала его изнутри, мы просто остановили это.
«Она?»
«Ну, ведь это стрекоза, совсем как на земле». Манипуляторы пока не могут разобрать ее. Или хотя бы вскрыть. Красивая, правда?»
«Да, красивая».
Это сказал не Вольт. Это сказала я.
«Но это не важно. Главная проблема решена. Теперь не нужно уничтожать зараженных. Мы можем смонтировать большие излучатели за пару дней. И уничтожить их по всей планете. Ты читал отчет биологов? Эти штуки неживые. Они инородны для этой экосистемы и любой другой тоже. Они мусор.»
Капитан Вольт что-то закричал там, внутри. Его нарыв вскрылся, и он увидел механизатора Грибанову так же, как видела ее я. Самка человека в стекающем синем хитине, с белой головой и дырами для глаз и рта. Мне почти не нужно было заставлять его. Я знала, что на поясе оружие, выжигающее дыры в углероде. Он опустил руку и схватился за него, самка метнулась прочь, и огонь прошел мимо, выжигая полимерные стены.
«Он заражен, не стреляйте!»
Механизатор Грибанова не хотела убивать своего самца. Она хотела убить меня. Но единственный в тот момент действующий излучатель, убивший мою сестру, был прикручен к столу и направлен на ее неподвижное тело. Пока Грибанова, ломая кератиновые пластинки на руках, пыталась отодрать его, тело капитана Вольта прошили сразу несколько огненных зарядов. Один из них попал в затылок, и меня выбросило с куском плоти капитана, ударившимся о гладкую стену и заскользившим вниз, на пол. Огонь мне не повредил, скорее, согрел мою холодную ярость и заставил думать о спасении. Я, высшее существо, посланное создателем пасти стада его, скользнула в щель под стеной, служащую то ли для вентиляции, то ли для обогрева, и застыла там, сложив крылья, прижав лапки к груди, свернув тело так, чтобы занимать как можно меньше места, совсем чуть-чуть.