— Точно выжила, и император ее отправил в тюрьму.
— За нападение на нас?
— Подозреваю, совсем по другому поводу. На шалости Живетьевой он смотрит сквозь пальцы, если они направлены не на него. Арестовал — значит, нагадила лично ему.
— Вот именно, — воинственно бросила Беспалова-старшая, обратившая внимание на мои слова из-за прозвучавшей вражеской фамилии. — Этот целительский род пользуется императорским покровительством и творит всё что хочет.
— И всё же я предлагаю подождать до завтрашнего Совета, — спокойно сказал князь Шелагин. — И в зависимости от того, что мы услышим от императора, решать, объявлять войну или нет. Будет неудобно, если он восстановит целительскую неприкосновенность, о чем мы не будем знать.
— С чего бы ему восстанавливать целительскую неприкосновенность?
— Он рванул к месту взрыва сам, не дожидаясь отчетов. О чем это говорит? Живетьева ему чем-то очень важна.
— Я предполагаю, что она на Константина Николаевича каким-то образом воздействует, — неуверенно сказала княгиня.
— Не исключаю такой возможности, — признал Шелагин-старший. — И даже если это так, нам с вами это ничем не поможет. Каким образом мы сможем отправить на обследование главное лицо государства? Один только слух о ментальном нездоровье императора вызовет шевеление на границах. А если он подтвердится? Нужно действовать очень аккуратно. Поэтому, дорогая моя Калерия Кирилловна, предлагаю вам успокоиться, отдохнуть, а завтра с точной информацией о Живетьевых, со свежими силами и с новыми идеями решать, что лучше делать.
— Будут ли они, новые идеи? — вздохнула Беспалова. — Я все также настаиваю на объявлении войны.
— Оставим это на крайний случай. Мы собирались ужинать, не так ли? Нам нужно все обдумать.
Шелагин говорил, аккуратно отвешивая каждое слово, и наверняка надеялся совсем не на объявление войны, а на то, что удастся сымитировать магический бой императора с главой целительской гильдии, в результате чего на выходе будет два трупа. Потому что был уверен: пока во главе страны «Костенька», любое выступление против Живетьевой будет воспринято как подрыв существующей власти. И тогда объявление войны Живетьевым выльется в противостояние с императорскими людьми, к которым присоединятся люди князей, особо недолюбливающих Шелагиных и Беспаловых. При попустительстве императора желающих раздербанить соседнее княжество найдется предостаточно. Они же не в курсе, что у каждой реликвии есть оптимальная площадь покрытия, а все, что сверх этого, очень плохо отражается на том, кто часто обращается к реликвии. Возможно, у нас уже половина князей с прибабахом…
Вкусная еда Беспалову немного успокоила и княгиня даже перестала говорить о политике, так что ужин прошел довольно мирно. Если не считать того, что гостья опять пыталась выведать, кто же нам построил этот замок. Князь опять жонглировал словами, при этом ничего не говоря и сохраняя важный вид.
Я спохватился и проверил метки императора и Живетьевой. Они находились далеко друг от друга: император — во дворце, его подельница — в той же тюрьме, в которой сидела чуть раньше. Можно сказать, старушка стала злостным рецидивистом — не первый раз покушается на императорскую власть. Живетьевская Метка полыхала злостью и недоумением — поди, пыталась понять, как так случилось, что подорвала себя вместо нас. Или как вариант, прикидывала, какие именно ее действия могли привести к отключению реликвии, о чем ей наверняка сообщил император. Сам он, судя по Метке, находился в глубоком отчаянии. Причем временами там всполохами появлялось удовольствие. Странное сочетание.
«Да пьет он, — сообщил мне Песец. — Видишь небольшую размытость Метки? Это говорит об опьянении объекта. Заливает проблемы, и ему начинает казаться, что утром все будет в порядке. Вот и радуется».
На мой взгляд, в такой ситуации напиваться — последнее, чем должен заниматься глава государства. Но там и до отключения от реликвии не всё было слава богу, а уж после…
После ужина Беспаловы сразу ушли, как я подозревал, — продолжать изучение бассейна и прилегающих к нему помещений. Я же подхватил щенка и ушел к себе, где мне удалось засунуть питомца в лежанку с подогревом и немного посидеть за артефакторским столом, комбинируя новые знания из модуля. Знания очень удачно легли на мои ранние попытки по комбинированию, и я составлял самые причудливые варианты из новых схем, исключительно ради того, чтобы заставить их заработать — больше никакой ценности эти варианты не имели, я их рассматривал только как интересную задачу, которую следует решить.