О своей роли в перенастройке реликвии я умолчал. Достаточно того, что о моем участии подозревает Шелагин-старший. Что там будет дальше с настройкой сети реликвий, я особо не задумывался, у меня посерьезней проблемы маячат перед глазами.
— Тогда нужно класть обоих, — уверенно сказал Греков, — Причем так, чтобы все считали, что они друг друга поубивали.
— Сдурел? — возмутился Шелагин-младший. — Ты во что нас втягиваешь?
— Саш, слова бы не сказал в ту сторону, если бы не понимал, что Илья прав. Не грохнем эту сладкую парочку сейчас, потом они грохнут нас. С туманными перспективами для княжества. Кому будет лучше, если Шелагины исчезнут? Уж точно не империи, так как нынешний император — преступник. Потом, я же не предлагаю действовать, не обдумав и не посоветовавшись с Павлом Тимофеевичем.
— Жаль, что у императора нет клинка из изнаночного металла, — вздохнул я.
— Как это нет? Есть, — уверенно сказал Греков.
— У него только кинжал, клинка нет.
— Да есть же. Точно есть. Погоди-ка.
Он залез в сеть и нашел фотографии с парада, на котором император был не только в мундире, но и с клинком. И клинок этот был похож как раз на сделанный из изнаночного металла — на одной из фотографий император наполовину вытащил его из ножен.
— И где тогда он его хранит? — задумчиво спросил я, увеличивая фотографию до максимума, чтобы убедиться: это то, что мне необходимо.
— Как где? В сокровищнице, — ответил Шелагин. — Такие предметы держат там, извлекая только по торжественным случаям.
— В сокровищнице только кинжал.
— Не буду спрашивать, откуда ты знаешь, что находится в императорской сокровищнице, — съехидничал Греков. — Только уточню. Кинжал есть или был?
— Был, — признал я.
«Клинок может быть привязанным», — внезапно вмешался в разговор Песец.
«Что дает привязанность?»
«Оружие находится все время на связи с тобой. Стоит позвать — и оно уже у тебя в руке. Такое оружие украсть невозможно».
«А после смерти владельца?»
«После смерти такое оружие выпадает рядом с трупом, как и содержимое пространственных карманов. Тогда с ним можно делать все что угодно».
Я прикинул, как можно проверить, привязанный клинок или нет. Если ножны хранятся отдельно от самого клинка — то с большой вероятностью он действительно привязанный. Если только их тоже нельзя как-нибудь привязать, посчитав оружием. Хотя… Они точно не из изнаночного металла, судя по фотографиям.
«Ножны же не привязываются?» — уточнил я на всякий случай.
«Нет, только само лезвие, при условии, что там нет посторонних вкраплений. Ножны такому клинку вообще не нужны — ножнами является сам носитель».
Итак, если около трупа Живетьевой будет валяться труп императора с изнаночным клинком, все решат, что эта парочка друг друга угрохала. А если кто и засомневается, то на меня выйдет вряд ли. С Грековым я был согласен: валить надо обоих. И я уже почти был морально готов убить исподтишка, не в бою и не на дуэли. Потому что открыто делать это нельзя — слишком много людей могут пострадать.
Для начала нужно проверить, привязанный ли клинок у императора. Это раз. А два — достать нужное количество изнаночного металла, чтобы сделать и привязать свой.
— Мне нужен изнаночный металл, — признал я. — Причем никаких официальных закупок быть не должно. И при необходимости Павел Тимофеевич должен продемонстрировать свой кинжал.
— Значит, нужно выбрать того, кто должен не продемонстрировать, — предложил Греков.
— Леш, откуда у тебя столь криминальные наклонности? — неодобрительно пробурчал Шелагин-младший. — Еще и моего сына подначиваешь.
— И? Предлагаешь пустить все на самотек? Сколько тогда твой сын проживет? Угрозу надо устранять сразу. Думаешь, Павел Тимофеевич согласится постоять в сторонке, пока вас будут убивать?
— Павел Тимофеевич сегодня фактически спровоцировал вызов от императора, — вспомнил я. — И у него были все шансы закрыть с ним вопрос, если бы император не обнаружил проблему с реликвией. И нет, Александр Павлович, я не буду мучиться угрызениями совести, решая вопрос с теми, кто фактически убил мою мать и параллельно почти уничтожил ее род. Если бы не случайность, то никто этого не узнал бы, а княжество унаследовал Николай — к этому времени Арина Ивановна точно решила бы проблему с реликвией.