«А это уже сто меток…»
Нужно будет одну на цесаревича влепить, чтобы иметь возможность хотя бы знать, где он находится. А то и подслушать, если предоставится возможность.
С Таисией удалось договориться о присмотре за Глюком на целый день. Мне даже показалось, что общается она со щенком с удовольствием, а тот испытывает по отношению к ней что-то похожее на зарождающуюся привязанность. Беспокоился ли я по этому поводу? Ничуть. Сама суть этих собак заставляла выбрать одного хозяина, которому они служили до самой смерти. Симпатии и антипатии к другим людям значения не имели.
Честно говоря, хотя я и начал привязываться к Глюку, в настоящее время щенок представлял из себя значительную обузу, и, если бы можно было повернуть время вспять, я все-таки перед оказанием помощи отправил бы его в сон, а затем подкинул Живетьевым.
За завтраком Греков был необычайно мрачен, причина чего выяснилось сразу же после приема пищи, когда мы собрались на очередное совещание. Проводили мы его в гостиной апартаментов Шелагина-старшего под дополнительной защитой от любопытных ушей.
— Сдохли все трое, — мрачно сказал Греков. — По амуниции не удалось определить чьи. По ментальным закладкам, думаю, живетьевские.
— Что ж вы так неаккуратно, — укорил Шелагин-старший. — За вас Илья всю работу по задержанию сделал, оставалось допросить.
— Со всеми предосторожностями допрашивали, — не согласился Греков. — Слишком уж их хозяин был заинтересован в сохранении тайны — у мужиков просто мозги вскипали. Поэтому мне и кажется, что они живетьевские. Фотки еще по базам пробьем, может, срисуем кого.
— А содержимое рюкзаков? — уточнил я.
— Взрывчатка. Стандартная. Такая может быть и у имперцев, и у княжеских дружинников. За эту ниточку не потянуть.
— Ладно, фиг с ними, — решил я. — Ночью новых наловлю. Нужно вопрос с Живетьевой решать. Наведаться в оба места с экранированными помещениями. Вдруг повезет?
Наша беседа была прервана звонком на телефон Грекова. Он выслушал, выругался и сообщил нам:
— На цесаревича покушались. Он жив, но ситуация неопределенная. Какое-то хитрое отравление.
Почти сразу после его слов раздались стук в дверь и громкий голос Беспаловой-старшей:
— Павел Тимофеевич, вы там? Срочная информация. Не для посторонних.
Я открыл ей дверь, и она сразу же метнулась к князю.
— Мне только что сообщили…
— О покушении на цесаревича? — перебил ее Шелагин, желающий показать, что у него всё под контролем.
— Вы уже знаете? — поразилась она. — Но обнаружили вот только что…
— Возможно, у вас больше информации о характере отравления?
— Увы, только о том, что оно есть и какое-то хитрое алхимическое. Боже мой, Павел Тимофеевич, что будет, если цесаревич умрет? Его сын еще совсем маленький. К кому перейдет власть?
— Вопрос интересный, — важно кивнул Шелагин-старший и знаком показал, что нашей троице стоит уйти и обсуждать набег на живетьевские земли в другом месте.
Мы так и сделали, причем переместились в гостиную Шелагина-младшего, где опять поставили защиту от прослушивания.
— Так вот, вернемся к Живетьевой, — сказал Греков. — Помещения нужного нам типа могут быть и на территории тех губернаторов, кто согласился с ней сотрудничать. И хотя я уверен, что старуха предпочтет работать на своей территории, проверить тоже стоит и такой вариант. Если не будет никаких зацепок. Итак, куда двинемся?
Я глянул, где располагаются ближайшие к нужным местам точки выхода с Изнанки. Из нашего Прокола можно было добраться только до одного. Зато это была лечебница, принадлежащая именно Живетьевым, а не другому роду этого разветвленного клана. Если там не найдется Арина Ивановна, можно будет просто подорвать экранированное помещение, благо взрывчатки у нас сейчас много, поставляют бесперебойно. Глядишь, еще и этой ночью что-то подкинут. Саму лечебницу подрывать все же не стоит, слишком неоднозначное впечатление произведет такое действие. Для большинства людей целители продолжают оставаться непогрешимыми, любой урон которым будет восприниматься как покушение на устои общества.
Выдвинуться мы решили вдвоем с Грековым, а Шелагина-младшего оставить здесь, чтобы было кому сообщать нам свежую информацию, для чего мы опять пристроили почти незаметные нашлепки от средств связи Древних. Телефоны-то придется оставить в оранжерее. Нет, конечно, княжич сопротивлялся, но Греков ему напомнил про отсутствие опыта силовых акций и про то, что сейчас не время и не место для того, чтобы его набирать.