— Мама! — возмутилась Таисия.
— Что мама? Тебе не об этой придурочной Лиге нужно думать, а о том, как эту тварь отсюда выставить. Не просто так она сюда приползла. Хорошо, если она выполняет поручение Живетьевых, а если у нее личный интерес?
Признаться, от рассуждений Беспаловой я офигел не меньше Таисии, но у нее хотя бы была возможность спросить.
— Какой еще личный интерес?
— Боже мой, Тася, в твоем возрасте нельзя быть такой наивной, а то не заметишь, как окажешься бывшей невестой, а супругой будет вот эта тварина. Эта мерзкая ползучая гадина, умело притворяющаяся доброй и отзывчивой. Уж она-то не упустит возможности, точно тебе говорю.
Беспалова говорила зло и не особо стесняясь в выражениях.
— Илья сказал, что там деловой интерес.
— У твоего отца тоже были сплошные деловые интересы. Преимущественно горизонтальные. Нет уж, Тасенька, запомни на всю жизнь, своего мужчину нужно ограждать от чужих деловых интересов, когда они идут со стороны вот таких змей. Ярких, ухоженных и лично натасканных Живетьевой. Она к себе кого попало не приближала, а Грабина была из ближников. Как-то даже сопровождала Живетьеву, когда та приезжала к нам.
— Я этого не помню.
— Значит, приезжали, когда ты была на занятиях. Да какая разница, в конце концов, помнишь ты ее или не помнишь? Ты должна поговорить с Ильей, потребовать, чтобы он убрал это дерьмо из приличного дома. Это твоя обязанность как невесты: следить, чтобы жених не уплыл в чужие загребущие руки.
— Если он будет падать в первые же, то, может, пусть уплывает?
— С ума сошла? — прошипела Беспалова. — Тасенька, ты что не поняла, что у Шелагиных есть все шансы стать новым императорским родом? Ты хочешь отдать шанс стать императрицей в чужие руки?
— Ты про реликвию? Она же опять пропала?
— Тася, реликвия — это, конечно, артефакт, но своей души у него нет. Не он решает, кому будет принадлежать. Не знаю, как Шелагины это провернули, но я уверена: реликвия — у них. И тебе нужно цепляться за этот шанс обеими руками. Я вон свой никому не отдала.
— Это за него тебе пришлось платить Живетьевым?
— Что ты говоришь? — фальшиво возмутилась Беспалова. — Я им никогда ни за что не платила. Разве что оказывала благотворительную помощь. Давала деньги на развитие нескольких лечебниц. Но это не плата, запомни. Нет, не плата, что бы там ни плела эта тварь.
— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь.
— Тася, если я что-то недоговариваю, то только потому, что некоторые вещи тебе знать не нужно. А нужно немедленно идти к Илье и убедить, что неприлично держать здесь девушку, с которой он целовался в присутствие родной невесты. В конце концов, неужели ты не можешь устроить сцену ревности? Это так просто, а мужчины после этого начинают чувствовать собственную значимость. Запомни, это полезный инструмент, но частить с ним нельзя — перестает быть эффективным. Очень аккуратно, очень дозированно…
— Не хочу я устраивать никаких сцен ревности! — возмутилась Таисия.
— Что значит не хочешь? Ты говорила, что Илья тебе нравится, и не хочешь хоть пальцем пошевелить, чтобы привязать его к себе? Я из кожи вон лезу, пытаюсь обеспечить твое будущее, а ты не хочешь лишнего движения сделать, чтобы мне помочь⁈ Боже, кого я воспитала? Неблагодарную и глупую дочь. Я тоже много чего не хочу, но ради дела переступаю через свои желания, — сухо ответила ее мать. — Так что ноги в руки — и вперед. Чтобы через час здесь этой потаскухи не было. За свое нужно драться всеми доступными методами.
— Не думаю, что Илья пойдет у меня на поводу.
— Если не хватит сцены ревности, можно попытаться соблазнить… — с сомнением сказала Беспалова. — Хотя кому я говорю? Ты все мои советы по поведению с мужчинами пропускаешь мимо ушей и никогда не используешь. И это с твоими-то данными. Мне иногда кажется, что ты не моя дочь…
— Хуже было бы, если я не была дочерью своего отца. Кажется, на это намекала Грабина?
Беспалова нервно рассмеялась:
— Тася, что ты несешь? Я могу поклясться, что ты — дочь своего отца. Князя Беспалова. Чем хочешь могу поклясться. Шантаж Живетьевых с тобой никак не связан.
— Все-таки шантаж, а не благотворительность?
— У них одно от второго недалеко ушло! — рявкнула окончательно выведенная из себя Беспалова. — Поэтому я и не хочу, чтобы эта терлась здесь. Мало ли чего она вынюхает. Это опасно не только нам, но и Шелагиным, которые этого не понимают. Ты должна ее выставить, иначе у всех будут неприятности. Считай это проверкой на взрослость. Как ты этого добьешься, оставляю на твое усмотрение. Советов я тебе дала достаточно, чтобы ты справилась самостоятельно.