Все-таки ни одна весна не сравнится с визитом, незапланированным, и, очевидно, серьезным визитом – родной дочери. Еще и заплаканной.
-Папа! – Мария подняла лицо на отца, и голосом, полным не пережитого трагизма, объяснила причину своего визита. – Винсент променял меня на служанку!
От облегчения Роберт аж выдохнул и неосторожно спросил:
-Опять?
Роберт был против этого брака. Он предлагал Марии тех людей, что были бы хорошей партией и тех, кто любил её. Но она стояла твердо на своем любимом Винсенте, которого, как позже думал Роберт, выбрала за одно только то, что он не был достойным кандидатом. Нет, в нем была и кровь, и богатство, но сам характер и его пренебрежение к женщинам делали его тем самым человеком, от которого родители обычно предупреждают дочерей. Впрочем, сами дочери, услышав это предупреждение, почему-то начинают с поражающей частотой проявлять к таким людям искреннее сочувствие и участие, полагают, что могут полюбить и всё исправить…
Роберт любил дочь и покорился её желанию выйти именно за Винсента. И теперь Мария каждый месяц приходила с такими визитами, сообщая о наглых романах своего ветреного мужа. Роберт предлагал ей и развод (он знал лазейку в законе королевства, что могла ей помочь), и избавление от супруга, но Мария тотчас же скандалила, кричала, что отец ее не любит, если хочет лишить свою дочь родного супруга.
Роберт неизменно расстраивался и после скандального ухода дочери подолгу возвращал лицу своему непроницаемость, хороня все раны в себе.
Но сегодня, услышав привычный мотив ее страданий, Роберт вдруг не сумел расстроиться и был даже неосторожен, чтобы выдать «опять?».
-Папа! – Мария топнула ногой, - что значит «опять»? он предал меня, он унизил меня, он…
Она задыхалась от страшного волнения, а Роберт вдруг с тоскою подумал о зарождающейся весне и понял, как хочется ему на улицу, к солнцу, к понемногу сдающему свои позиции снегу.
-Да как ты можешь! – выкрикнула Мария, ожидая от отца привычной реакции, но он вдруг спокойно произнес:
-Можешь оставаться в этом доме столько, сколько нужно. Извини, я тороплюсь.
Мария хватанула ртом воздух – она пришла, чтобы ее пожалели, чтобы увидеть, как велик гнев отца на ее супруга, а тут…равнодушие?
Роберт же спокойно вышел прочь. Да, в нем было необычайное спокойствие, а не равнодушие. Он знал, что чист перед своей дочерью, и что каждый ее визит – личный выбор Марии, и только.
Он прошел в спокойном состоянии еще половину своего двора, а потом вдруг осознал весну опять и, уже не желая скрывать от своих дворовых слуг и кучера вернувшегося хорошего настроения, широко улыбнулся.
Слуги даже переглядываться начали в изумлении – еще бы! Серьезный человек, занимающий высокий пост в тяжелое для королевства время и улыбка? Видят боги, перед ними безумец!
***
Роберт доехал до своей Цитадели в еще более прекрасном расположении духа, чем тогда, когда он только проснулся. Ощущение было странным и пугающим, но, черт возьми, как оно ему нравилось!
Ему нравилось улыбаться даже самому с собой, в карете, всю дорогу, и когда он ступил в свой кабинет, то улыбнулся еще шире своему навечно мрачному и серьезному портрету, занимавшему часть стены.
Этот портрет был подарком от самого Короля за верную службу, но сейчас Роберту это не казалось мрачным укорением, напротив, ему вдруг показалось, что портрет слишком мрачен и темен, да и сам кабинет – завешанные окна, гобелены – тяжелые и ненужные, одинаковые корешки книг – это все вдруг показалось ему таким мрачным и неуместным, оскверняющим весну, что для того, чтобы хоть как-то развеять это чувство, Роберт распахнул окно.
Свежий еще морозный воздух проник в кабинет, наполняя его свежестью. Роберт прошел к столу, смел с него в сторону копии важных документов, которые никто никогда не спрашивал и вряд ли спросит и сел за разбор дел.
Он думал, что это действие приведет его дух до ежедневного совещания с Королем в нормальное, мрачное и непроницаемое состояние. Но ошибся.
Утомительные прежде буквы и цифры, какие-то карты дорог и рисунки – все вдруг давалось ему легко, поднимая его настроение. Роберт даже принялся насвистывать давно забытую ярмарочную песенку – как и все ярмарочные песенки, эта не имела ни автора, ни четкого строя строк, но имела издевательский смысл.
Автором ее был народ, а народ отличался приметливостью.
-Когда не станет злата,
То не расстроюсь я.
Это лишь богатым надо,
Сундуков нет у меня…