Жаль было расставаться со своим 100-м корпусом, в котором находились наши лучшие коренные дивизии, провоевавшие в составе 3-й ударной более двух лет, участвовавшие в Великолукской и Невельской операциях. Несколько раньше, в августе, на дальних подступах к Риге, мы лишились своего 93-го корпуса, передав его в состав 42-й армии. Теперь из прежних корпусов у нас оставался лишь 79-й. Штабу армии, оперативному отделу снова надо было ознакомиться с руководящим составом прибывавших дивизий, с их состоянием и обеспеченностью.
Передача целых корпусов из одной армии в другую сильно усложняла организацию управления войсками накануне наступления. К тому же на все это отводился весьма ограниченный срок. Но такая практика во 2-м Прибалтийском фронте имела широкое распространение.
Войскам нашей армии предстояло в течение двух ночей совершить марш и к утру 23 октября сосредоточиться в районе Вегеряй. Мы получили приказ прорвать 26 октября оборону немцев на участке Юргаши, Вегеряй. Затем, наступая в северо-западном направлении в обход Ауце с юга, во взаимодействии с 10-й гвардейской армией разгромить противостоявшего противника. Левее нас действовала 4-я ударная армия 1-го Прибалтийского фронта.
На полученной нами выписке из боевого приказа генерал Букштынович вывел своим четким косым почерком: «110-1 — разработать приказ и план операции согласно моим указаниям. План подготовительных мероприятий и план приема боевого участка от 10-й гвардейской армии. Весь материал доложить в 9.00 22.10.44».
Таким образом, на отработку документов по планированию наступательной операции армии нам, исполнителям, давалась только одна ночь. Это превышало пределы возможного. Как мы ни старались, к утру 22 октября были подготовлены лишь карта с нанесенным на нее решением командарма да боевой приказ. Он был подписан генералом Симоняком в тот момент, когда штаб уже снимался с места. Разработку плана операции и других документов мы закончили значительно позже.
Согласно боевому приказу армии на правом фланге наступал 7-й стрелковый корпус генерал-майора В. А. Чистова. В центре — 79-й стрелковый корпус, которым временно командовал генерал-майор Г. И. Шерстнев. На левом фланге армии оборонялся двумя дивизиями и одним укрепленным районом 14-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора П. А. Степаненко. В резерве армии оставалась 33-я стрелковая дивизия, в которой мне привелось начинать фронтовую службу осенью 1941 года.
7-й и 79-й стрелковые корпуса, сдав свои участки частям 100-го стрелкового корпуса, готовились к маршу. Им предстояло совершить вдоль фронта ночной 50-километровый переход по осенним дорогам. Такое же расстояние должен был пройти и 14-й гвардейский стрелковый корпус, стоявший в резерве фронта к северо-востоку от Добеле.
В 6 часов вечера 22 октября войска армии выступили на юг и к утру 24 октября основными силами сосредоточились в указанном им районе. Передовые части тех дивизий, которым предстояло наступать в первом эшелоне, двигались форсированным маршем и прибыли на сутки раньше. Они сразу стали готовиться к смене оборонявшихся здесь частей и подразделений 155-го укрепленного района. Одновременно группы командиров дивизий и полков, заранее выехавшие в район сосредоточения, проводили рекогносцировку местности на направлении предстоявшего наступления.
Марш наших дивизий прошел в общем успешно. Однако были и осложнения. Немцы, отступая, усиленно минировали дороги, взрывали мосты и создавали различные заграждения. Как ни печально, но наши войска несли потери от мин, коварно замаскированных гитлеровцами. Гибли люди, подрывались танки, орудия, автомашины и повозки. Генерал-майор Григорий Иванович Шерстнев, временно исполнявший обязанности командира 79-го стрелкового корпуса, выехал на машине в штаб армии на совещание. Вместе с ним были командующий артиллерией корпуса полковник Н. Б. Лившиц, начальник оперативного отдела штаба корпуса подполковник П. Я. Ветренко и адъютант. На перекрестке дорог, километрах в десяти от линии фронта, машина наскочила на противотанковую мину. Все ехавшие в машине, в том числе и шофер, погибли.
Буквально через несколько минут на этом перекрестке появилась автомашина генерала армии Еременко. Командующий фронтом тоже ехал на совещание, которое было собрано по его распоряжению. Лишь случайность спасла командующего от гибели.
Уже темнело, когда генерал Еременко вошел в здание, отведенное для совещания. Наш командарм Симоняк подал команду «Смирно» и доложил:
— Товарищ командующий, прибыли все, за исключением командира семьдесят девятого стрелкового корпуса.