– Полагаю, что ее так называют, – сказал Джодах, стараясь остаться уверенным. Его глаза осматривали лагерь церковников. Сможет ли он присоединиться к каравану, идущему на юг? Сумеет ли?
– Это было неделю назад, – сказал командир, в его голосе сквозили обвиняющие нотки.
– Меня отделили от моего отряда, – сказал Джодах, пожимая плечами. – У меня не было карты.
Командир фыркнул, отпуская Джодаха, и ткнул большим пальцем в сторону лагеря. – Присоединяйся к церковной страже. Они сопровождают ее светлость Примату Делфайн и пленников в Гед. Там тебя либо перераспределят, либо демобилизуют. Ты, может, слышал, война кончилась.
Джодах, не веря, смотрел на начальника охраны моста.
– У тебя проблемы, солдат? – спросил командир негодующим тоном.
Джодах вернулся к происходящему. – Нет, сэр! Спасибо, сэр! – Схватив свой ранец, Джодах отправился в лагерь церкви.
Когда он пришел, лагерь был уже практически свернут и по активности напоминал улей. Джодах безуспешно поискал кого-нибудь старшего. Кроме того, он поискал, где же находятся «пленники церкви», но с тем же результатом.
У него за спиной кто-то крикнул, но Джодах продолжал изучать толпу. Там было некоторое количество гедских солдат, у некоторых из них был удивленный испуганный взгляд. Другие выжившие после Западни, предположил он. Юноша задал себе вопрос, нет ли у него такого же болезненного выражения лица. Он чувствовал зеркало в сапоге, но не стал за ним лезть.
Кто-то снова крикнул, но Джодах похолодел от ужаса, когда увидел как Делфайн, примату ордена Святой Зилы, подсаживают на лошадь. Это был огромный белый мерин с изысканно украшенным похожим на ящик дамским седлом, в котором могла сидеть крупная женщина. Джодах сумел пересилить себя и не отвернуться. В этот раз борода и порванная одежда помогут ему замаскироваться.
Примата подняла глаза и на мгновение Джодах почувствовал, как встретились их глаза. У него в жилах застыла кровь, а сердце ушло в пятки. Но ее лицо осталось невозмутимым (или, по крайней мере, не более раздраженным, чем обычно), и она даже не показала, что узнала Джодаха.
На плечо юноши опустилась тяжелая рука, он подскочил на месте на три фута и развернулся, чтобы увидеть нападавшего.
Тогат отступил на три шага, отпустив плечо Джодаха. – Ты лишился слуха в битве, парень? Я тебя звал, но ты, похоже, погрузился в свой маленький мирок! Книга Тала, как же хорошо, что ты пережил сражение!
Джодах глубоко вздохнул и постарался успокоить колотящееся сердце. Тогат назвал его вымышленным именем, под которым он был зачислен на военную службу, поэтому Джодах и не обратил на него внимания.
– Боюсь, что я слишком долго блуждал, пока не добрался сюда, – сказал Джодах.
– Как и я, – сказал Тогат понижая голос. – Хотя работы интереснее, чем охранять нашу леди Ожиревший Мешок, не ожидается. Но, по крайней мере, мы заслужили отдых, а?
Джодах улыбнулся и был вознагражден новым хлопком по спине.
Наконец отряд был сформирован. Группу Джодаха и Тогата определили в арьергард, из этого следовало, что перед ними пройдет вся остальная процессия.
Впереди шел авангард, свежие войска, присланные из Геда, в блестящих чешуйчатых доспехах, их свежевыстиранные туники были зелеными словно залитый солнцем лес. За ними ехал эскорт всадников в одинаковом ярком обмундировании. После них следовал конь с приматой, его сопровождали церковные чиновники меньшего ранга на лошадях или в собственных повозках. Потом громыхала повозка в которой по утверждению Тогата хранилась церковная казна Алсоора или несколько тысяч копий Книги Тала, а может и то, и другое вместе. Потом двигался еще один отряд пехотинцев, эти явно участвовали в войне и поэтому были более оборванными, чем в авангарде, несколько повозок с пленниками церкви и отряды Джодаха в хвосте.
Повозки с пленниками были лишь немногим больше той запряженной ослом повозки, в которой увезли матушку Доббс. Они были заполнены пленниками с оковами на руках и ногах, у некоторых наручники были привязаны к борту повозки.
Они не впечатляли. Если церковь исходила из силы тех, кто ей противостоял, то по этому поводу мало что можно было сказать. На самом деле все выглядело так, словно церковь опустошила алсоорские тюрьмы и подземелья, чтобы обеспечить требуемое число жертв. Тогат мог заметить (но не стал), что пленники являются примером врагов церкви, если только ими могут считаться бедность, неопрятность, болезнь и голод, поскольку они обладали всеми этими чертами.
Джодах пробежал глазами по пленникам, разыскивая лицо Воски, и вытаращил глаза от удивления. В передней части третьей повозки сидела одетая в синее женщина из переулка, ее руки были закованы в украшенные орнаментом цепи. Ее одежда была изорвана в клочья, но глядя на лицо в форме сердца и челку ошибиться было невозможно.