Злость и раздражение Джодаха вновь усилились вместе с наступлением бури. Он дошел до предела, когда спросил об уничтожении волшебства, и Сима поправила его, сказав, что в этом случае ему следовало сказать, что вместо этого он будет уничтожать силу этого заклинания.
– Это одно и то же, – запальчиво сказал Джодах.
– Нет, – холодно ответила Сима. – Когда ты снимаешь колдовство, ты навсегда уничтожаешь само заклинание, в то же время когда кто-то лишает заклинание силы, то его скорее ослабляют на короткое время, перекрывая магической энергии доступ к нему. Но в данный момент это, по-видимому, находится за пределами твоих возможностей.
Джодах зло уставился на Симу, задумавшись, имеет ли она, потерявшаяся в мире теории заклинаний, преставление о том эффекте, который оказывает на своего будущего студента. В конце концов он опустил глаза на палубу и произнес: – Может быть это было ошибкой.
– Это очевидная ошибка, – проговорила Сима. – Ты просто не знаешь разницы между снятием чар и лишением силы…
– Нет, не это, – сердито сказал Джодах, – ошибкой было бы думать, что ты сможешь научить меня твоей разновидности магии за несколько недель.
Ее лицо потемнело. – Если бы ты просто слушал и не спорил так много…
Гнев снова вырвался на свободу, и Джодах перешел на крик. – Слушал? Мне кажется, что я знаю меньше, чем раньше! Может быть я безнадежен! Ты, кажется, думаешь обо мне как о…, – он порылся в своем покосившемся мысленном особняке в поисках нужного слова и наконец остановился на – болване!
– Болване? – Выплюнула Сима, отвечая на злость Джодаха. – Ты, возможно, самый способный ученик из всех, кого я видела! У тебя больше природного таланта, чем ты можешь себе представить! Если бы ты просто успокоился и попробовал все делать правильно, то удивился бы своим возможностям!
Джодах посмотрел на Симу. – Наконец-то прозвучал комплимент? – спросил он.
Сима сжала руку в кулак и стукнула себя по бедру. Она открыла рот, но слова утонули в громком шуме дождя стучавшего по палубе. Джодах посмотрел назад и увидел, как черная стена дождя сзади догнала их корабль. Начался шторм.
Небеса разверзлись прямо над ними, и на споры не осталось времени. Огромная волна подхватила корабль и швырнула вперед вместе с передним краем бури.
Джодах и Сима пробрались вниз по трапу в относительную безопасность рулевой рубки – очень напоминавшей открытую с трех сторон веранду – прямо под ютом. Спускаясь вниз по трапу, Джодах заметил, что некоторые члены команды уже привязались крепкими канатами. Капитан что-то ревел, но Джодах не слышал – уши молодого человека были заполнены звуками бури.
Корабль сильно тряхнуло, и невзирая на опасность, Джодах потянулся, чтобы подхватить Симу, когда она оступилась. Она толкнула его в спину, и с грохотом они вместе упали на палубу рядом с поручнями левого борта. Затем Сима снова встала на ноги, вцепившись в поручни, и нашла относительное укрытие у задней стенки рулевой рубки.
Раздался звук рвущейся ткани, и, выглянув вперед, Джодах увидел, как ветер сорвал один из парусов. Он полетел словно большая парусиновая птица, вращавшаяся вокруг своей оси, пока не исчез в неистовой буре.
Волосы Джодаха встали дыбом, он поднял глаза и увидел, как на оставшейся мачте танцуют огни. Это были сияющие шары энергии, и юноша тщетно пытался понять – состоят они из маны или это какой-то природный феномен, вызванный к жизни силой шторма.
Джодах добрался до капитана, стоявшего у румпеля и державшего обеими руками тяжелый брус, контролировавший руль корабля. Сима и двое матросов были привязаны к нему в разных местах. Джодах крикнул и показал вверх на падавшие вниз и прыгавшие по палубе шары энергии.
Капитан оскалился. – Хорошая примета! – закричал он. – Встань к румпелю и держи курс! Если мы повернемся бортом к шторму, то потонем!
Джодах взялся за румпель, сменив Симу. Ее одежда уже промокла, как и у всех остальных, и она перебралась к одной из стенок, крепко держась за боковые поручни. Джодах крякнул и почувствовал, как в ответ на приказы капитана, пытается самостоятельно повернуть судно.
Битва за то, чтобы удержать корабль на нужном курсе, продолжалась минут тридцать, и Джодаху казалось, что его руки напряжены сверх всякой меры. Затем впереди появился просвет в дожде. Он чувствовал, как перекладина румпеля слабее сопротивляется его покрасневшим ладоням и ослабевает давление на уши, хотя дождь продолжал барабанить по палубе.