Примата Делфайн трижды поклонившись, но не опускаясь на колени, двинулась назад. Посланец, ведущий Сестру Бетье, встретился с ней у двери. Примата закрыла за собой дверь и резко повернулась к ним.
– Ангелы одобрили твое предприятие, – сказала слепая женщина не тратя времени на предисловия, и примата на мгновение подумала, что она имеет в виду ее встречу с лордом защитником. – И хотя один демон потерян для нас, другого удалось обнаружить. Она западнее нас, на побережье Защищенного Моря, и медленно движется на север.
Примата улыбнулась и, но чудотворица и не могла этого видеть, а посланец задрожал при виде этой улыбки. – Если я найду одного, то найду и другого. Пойдем, добрая сестра, мы начнем наш собственный крестовый поход против нечестивой магии. Это будет знаменитый поход.
В приемной за дверью, лорд защитник произнес слабым голосом: – Прочти мне еще раз последний кусок. То, что она сказала перед уходом.
Стенографист расправил свои бумаги и ровным голосом произнес: – Я не позволю себе отдыхать до тех пор, пока не отправлю каждого мага на костер, не сожгу все до единой дьявольские книги заклинаний, и не выкорчую все следы волшебства, вне зависимости от места, где они будут найдены.
Наступила долгая тишина, затем лорд защитник издал икающий смешок. Потом он снова замолчал.
– Лорд защитник, могу я задать вопрос? – произнес клерк.
– Конечно, сын мой.
– Ее Светлость. Она не знает?
Снова ненадолго стало тихо, затем лорд защитник сказал: – Тайны веры являются тайнами по серьезным причинам. Не все могут постичь их безграничное величие. Примата знает то, что знает, поскольку если она будет знать меньше, то будет менее эффективна. А если она будет знать больше, то окажется более чем бесполезна.
– Я понимаю, Лорд Защитник, – сказал клерк. – Спасибо, Лорд Защитник.
И снова в приемной наступила тишина, прерываемая лишь редким икающим смешком.
Глава 11
Один день жизни
Одним из колоссальных недоразумений со времен самих Братьев и до наших дней, является то, что магия почему-то считается удивительной и чудесной, а бытность магом полагают сродни великолепному приключению. На самом деле магия представляет собой изучение сил, неизвестных обычному человеку. Большая часть труда мага состоит не из смертельных дуэлей с произнесением заклинаний, а из утомительных исследований, изнурительного запоминания и непрекращающихся изысканий.
Барл привел Джодаха в маленькую комнату в стороне от главного зала. В комнате стояли две кровати, и Барл сообщил Джодаху, что на другой кровати будет спать другой ученик-первогодок, если такой неожиданно появился у ворот. Барл отдал приказания слугам с ошейниками относительно соответствующей одежды и оставил юношу принимать ванну и готовиться ко сну. Кувшин теплой воды, таз и полотенца были подготовлены заранее, и Джодах безжалостно скоблил себя, стремясь избавиться от остатков соли и грязи перед тем, как забраться между свежевыглаженными простынями и быстро уснуть.
Проснувшись, он обнаружил, что его мантия пропала вместе с превратившейся в лохмотья одеждой, их сменила новая, вполне подходившая ему, но не подогнанная по фигуре. Ему положили синюю рубашку из ткани, похожей на шелк, и более темные штаны из легкой шерсти. К этому прилагался малиновый жилет с большими медными пуговицами. Тихие и полезные слуги оставили его сапоги, но отчистили их от глины и тщательно высушили.
Джодах высунул голову за дверь и посмотрел по сторонам. Внутренний коридор был без окон, но через каждые пять ярдов в альковах висели маленькие лампы. Джодах сначала подумал, что это вставленные в стеклянные лампочки свечи, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это лишь имитация, их фитили и пламя на самом деле были драгоценными камнями в форме слезы, светившиеся своим собственным светом. Джодах нашел эту идею замечательной, и не услышал напавшего на него до того момента, пока не оказалось слишком поздно.
На его правое плечо опустилась тяжелая рука, отчего Джодаха едва не упал. Пока он падал вперед, другая мясистая рука поднялась и удержала его.
– Не собирался тебя удивлять, – бодро сказал нападавший, сжимая молодого человека своими огромными лапами.
Перед ним стоял человек огромного роста, но если Барл был маленьким, и вокруг него ощущалась аура большого человека, то этот был большим, но для своего размера выглядел менее впечатляюще. Его живот свисал над ремнем, нижние пуговицы неглаженной рубахи растянулись. Его борода была больше, чем у Джодаха, и покрывала большую часть его лица, но казалась меньше из-за огромных залысин и участков, покрытых одной или двумя прядями очень длинных волос. Прямые волосы грязно-белого цвета на голове падали ему на блестевшие глаза. Они были единственной его частью, казавшейся свежей и проснувшейся.