Вот так вот... А вот положа руку на сердце — кто-то думал, что все это всерьез будет. Десантирование под огнем противника. Хоть и готовились воевать с НАТО, хоть и нацеливали их на Германию — а все же понимали, что с той стороны, что с другой — дураков нет воевать.
А тут — вот оно как. С юга пришли...
Подполковник встретился взглядом с майором Кебавой, одним из самых опытных офицеров дивизии, уже отслужившем в Афганистане два года, кивнул ему головой.
— Зона высадки не зачищена ни хрена! — проорал Кебаве в ухо подполковник — на земле до хрена духов! С броней!
— Что делаем?! — проорал ему в ответ Кебава на ухо
— Можно этих б... на восток пропустить! — в ответ проорал подполковник — но хрен им! Я этих б... наизнанку выверну, хоть и сам сдохну! Лучше сейчас, чем потом по одному вылавливать!
Старший сержант Федоров, родом из Владимирской области, почти двухметровый богатырь, до армии успевший поработать трактористом в колхозе — встал вместе со всеми, повинуясь жестам выпускающего и светофору, сменившему цвет с красного (отставить) на желтый (приготовится).
Аварийное покидание самолета! Четыре потока, у кого-то был один такой прыжок, у многих — ни одного. Понятно, почему так, едва ли не первое в мире массовое десантирование в боевых условиях, если не считать операций Великой Отечественной. Но тогда — не было и десятой части средств противодействия, какие есть сейчас.
Увидел, машущего рукой комроты, подошел. Получил инструктаж, из которого намертво запомнил только «е...ь конкретно все что шевелится, пленных не брать». Какие тут пленные, самим бы уцелеть.
В последний раз прошлись по подчиненным, глянули на парашюты. Потом — проверили друг друга...
Старший сержант даже не помнил, как он выпрыгнул — десантировался через боковую дверь, адреналина в крови — ведро. Привычно толкнулся, рывок, его закувыркало в воздушных струях. Пятьсот один — пятьсот два — пятьсот три — вырвал стабилку. Рванул сверху парашют — и он повис в воздухе. Немного придя в себя, глянул в низ — и натуральным образом обалдел.
Их выбросили на сам Кандагар. На город! Летуны промахнулись мимо площадки, которая была специально подобрана — нормальных площадок для десантирования. А может — просто вышли вслепую на город, решили выбросить десант здесь — ранее утро, зачем ориентиры искать. Как бы то ни было — он приземлялся на город, причем с низкой высоты. И остальные десантники — тоже.
Небо в белых куполах, инверсионные следы самолетов, столбы черного дыма, подпирающие небо. Еще один день войны между Пакистаном и Афганистаном, между Советским Союзом и Соединенными штатами Америки.
Что-то пролетело мимо — и он понял, что по ним ведут огонь. С земли.
В отличие от американских, советских десантников учат вести огонь в воздухе, для этого есть даже специальный тренажер — летишь, за шкирку подвешенный по наклонному тросу и стреляешь. Сейчас было немного сложнее, тем более что тут недолго и автомат выронить — но старшего сержанта не устраивало болтаться под куполом в качестве воздушной цели для душманов. Когда до земли было Метров двести — он привел в боевое положение свой АКС-74, откинул приклад и достал патрон в патронник — но стрелять было не в кого. На земле постреливали, он это видел — но не знал. Свои это или чужие, наугад стрелять боялся. Решил, что пока по нему стрелять не будут — он в ответ тоже стрелять не будет.
Кандагар, как и все старые города Востока, состоял из кривых узких улочек и закрытых дворов — дувалов, нормально выбрать место, куда приземлиться было сложно, собраться после приземления еще сложнее. Выбирая между улицей и дувалом, старший сержант решил попытаться приземлиться на крышу, надеясь, что его не сбросит с нее непогашенным куполом парашюта, и она не провалится у него по ногами. Крыша на вид выглядела крепкой. В последний момент, управляя стропами, чтобы попасть на крышу, он вдруг увидел троих бегущих по узкой улочке мужчин, один из них был в форме, еще у одного был РПГ. Они, почему-то не смотрели на небо — а у него оставалось несколько секунд, чтобы принять решение.
Духи!
Бросив стропы, он скосил бегущих из автомата одной длинной очередью на полмагазина, ни один из них не успел ответить — так и упали посреди улицы. Тут же загремел один автомат, второй, купол нес его непонятно куда, и ему оставалось только попытаться сгруппироваться, чтобы не переломаться при падении. Сам он пробыл в Афганистане шесть месяцев и хорошо знал, что делают с попавшими в плен духи.
Ногами старший сержант ударился обо что-то, но купол протащил его дальше, он снова ощутил под ногами пустоту и с громким матом плюхнулся в какой-то дворик. Тут никого не было, но приземлился он не совсем удачно — при попытке встать почувствовал боль в лодыжке.
Перелом? Не похоже, нога цела. Но все равно — если не наложить давящую повязку, будет все хуже и хуже. И надо погасить купол.
Купол погасить он не успел — за дувалом раздались голоса, громкие, гортанные. Плюнув на все, он резанул по стропам стропорезом, раз, другой, освободился от купола, который лежал на дувале и его было видно с улицы. На город приземлялись все новые и новые десантники, стрельба слышалась со всех сторон.
Сейчас ведь гранату бросят!
Освободившись от парашюта, он схватил автомат и вскочил — пусть попробуют достать. В железную дверь ударили, раз, другой — но она не поддалась.
Где остальные? Куда он вообще упал?
Старший сержант, забыв про боль в лодыжке, торкнулся в дверь дома, она тоже оказалась заперта. За дверью кто-то был, шумно возился, и звуки были такие, как будто в доме блеяла коза.
Прежде чем он решил, что делать, за дувалом заговорили автоматы, сначала более звонко — 5,45, и тут же ему ответили в несколько стволов — это уже 7,62, старые и еще что-то, мощное, с глухим звуком выстрела. Точно — не наши.
Старший сержант достал две РГД-5, выдернул кольца, с криком «за ВДВ!» бросил их за дувал — и сам зачем то плашмя упал на землю.
Грохнуло, дважды и почти без перерыва, кто-то взвыл на немыслимо высокой ноте, простучали еще очереди — и все стихло.
— Это кто тут за ВДВ орет, б...!? — раздалось с улицы
— Я, гвардии старший сержант Федоров! — проорал в ответ сержант
— Выходи сюда!
— А ты кто?
— Конь в пальто, б...!
Так мог ответить только русский
Решив рискнуть, старший сержант прикладом освободил щеколду, стволом автомата толкнул воротину. Первое что ему бросилось в глаза на улице — люди в незнакомой военной форме, лежащие без движения. Рядом с ними был их ротный, капитан Колобанов и еще двое десантников, их он вроде знал, но имена почему-то вспомнить не мог. Голова как чумная.
— Тащ капитан...
— Цел?
— Да вроде...
— У бабки в огороде! Кого видел?
— Никак нет.
— Тогда пошли...
— Есть. Тащ капитан, зацепило кого?
— Нет, залечь успели. Ты смотри, куда стреляешь, б...
Те, кого они убили — голимые духи, рожи замотаны, только глаза видны. Подобрали ручной пулемет, лишним не будет, тем более он оказался русским, а не китайским. Двинулись вперед дальше, продвинулись к перекрестку — и только высунулись из-за дувала — как услышали знакомое шипение выстрела реактивной гранаты.
— Ложись!
Граната ударила выше, в стену, в разные стороны полетели какие-то обломки.
— Пулеметчик — огонь на прикрытие! Пошел, б..., пошел!
Пулеметчик высадил все сорок пять патронов из РПК одной очередью, этого хватило, чтобы двое ВДВшников, в том числе и Федоров перебежали дорогу. Успели только залечь — дальше по улице стояла машина, еще дальше так, чужой и вроде бы сгоревший, и в домах было полно духов, ошалевших от такой наглости. По ним открыли огонь сразу с нескольких точек, спасло только то, что рядом была незапертая дверью Туда они и ломанулись, каким-то чудом успели захлопнуть дверь и остаться целыми. По стенам — барабанили пули....