Девочка не могла не улыбнуться.
— Это просто… Ни одно имя больше не похоже на меня.
— Ну… ты всегда можешь выбрать что-то новое.
Секунды прошли.
— Эми — это имя мне выбрали мама и папа, верно? — спросила она.
— Да. Мама всегда говорила мне, что выбрала его, потому что оно значит «любимая».
В глазах девочки встали слезы.
— Ладно… пусть Эми.
Софи понятия не имела, был ли это правильный или неправильный выбор… или что было правильно или неправильно в их ситуации. Но это чувствовалось действительно хорошо, чтобы называть ее сестрой знакомым именем.
— Так что, Эми… думаешь, ты готова увидеть, где ты останешься?
— Ты пойдешь со мной?
— Конечно. Мы вместе.
Она помогла Эми подняться и обнимала за дрожащие плечи, когда вела в гостиную, где ждали взрослые.
Кинлин выглядел таким же нервничающим, как Эми… он так сильно сжимал руки, что Софи могла видеть, как его кожа скручивается.
Но Ливви улыбнулась, отбрасывая сверкающие косы, и заявила:
— Вот мой новый лучший друг!
Робкая улыбка Эми увяла.
— Ты в порядке? — спросила Софи.
— Я не уверена. — Ее хмурый взгляд стал внимательнее, когда она долго смотрела на Ливви, а потом сказала, — я… тебя знаю.
Глава 6
— Ты ее знаешь? — спросила Софи. — Как ты можешь ее знать?
Эми закрыла глаза, массируя виски.
— Думаю… Она была моим доктором. Однажды вечером она пришла домой и задала мне кучу вопросов о том, как я себя чувствую. И она подарила мне эту конфету, которая постоянно меняла вкусы. Я забыла об этом, пока не увидела искры в ее волосах. Теперь я помню, что они выглядели, как настоящие драгоценности.
— Так и было, — сказала Ливви, изучая свои косы. — Наверное, я должна была знать, что они выдадут меня.
— Это значит, что ты помогала переселить мою семью? — спросила Софи.
— Нет, она этого не делала, — сказал Олден, глядя на Ливви взглядом «не хочешь ничего объяснить?».
Ливви вздохнула:
— То, что помнит твоя сестра, произошло несколько лет назад.
— Лет? — повторила Софи, когда Кинлин что-то пробормотал. — Сколько лет назад?
И тогда она поняла.
— Мне было девять, да?
— По человеческому способу подсчета возраста… да, — тихо сказала Ливви.
— По человеческому способу? — спросила Эми. — Что значит по человеческому? И что случилось, когда тебе было девять?
Софи застряла на вопросе, который не потребовал бы длительной беседы об исчислении днях рождений от даты зачатия.
— Помнишь, когда у меня была большая аллергическая реакция, и я оказалась в больнице?
— Вроде. Помню, мама сходила с ума от врачей, потому что они не могли понять, на что у тебя аллергия.
— А до этого? — спросила Софи. — Помнишь, как я заболела?
Эми нахмурилась:
— Хм. Не знаю… в голове все еще каша.
— Уверена, что так и есть, — сказала ей Софи, поворачиваясь к Ливви. — Но думаю, забавно, что у моей сестры и меня есть одно и то же чистое пятно в наших воспоминаниях… в одно и то же время, она видела тебя. Моя аллергия имела отношение к Эми?
Ливви скрутила косы.
— Сейчас не время для этого разговора. Это воспоминание было взято по очень конкретной причине. Мы не можем вернуть его, пока вы не будете готовы.
— Я готова, — настаивала Софи.
— Я тоже, — добавила Эми.
— Я думала, что вы так скажете, — Ливви посмотрела на Кинлина и Олдена, будто надеялась, что они влезут и сменят тему.
Но такой удачи не предвиделось.
— Все, что я могу рассказать вам, это то, что в тот день произошел несчастный случай. — Она, казалось, тщательно подбирала каждое слово. — Тот, который мы боялись, оставит длительную травму. Таким образом, ваши воспоминания были забраны, чтобы убедиться, что ни один из вас не будет повторять опыт.
— Какого рода несчастный случай? — спросила Софи.
— Я не могу рассказать.
— Но вы что-то сделали? — надавила Софи.
— На самом деле это просто… случилось. И когда случилось, меня позвали, чтобы помочь. И затем все усложнилось.
— Потому что ты дала мне Лимбиум, а у меня оказалась смертельная аллергия на него? — догадалась Софи.
Ливви вздрогнула:
— Если бы я знала, что у тебя такая сильная реакция, я бы и не думала пробовать. Но я никогда раньше не видела аллергии. К счастью, человеческие врачи были знакомы с тем, что происходило и смогли исправить то, что не смогла я. И это действительно все, что я могу сказать. Что-нибудь еще могло вызвать воспоминание… и при всем эмоциональном усилии, с которым ты справляешься в данный момент, это не была бы хорошая идея. Доверьтесь мне.