— Не выношу этот мусор, — сказал он.
— Приступим к делу, господин поручик, — начал Манев, принимая сразу холодный и важный вид, будто собирался допрашивать Игнатова. — Командир полка хочет знать, с какими людьми ему предстоит работать в дальнейшем. Надо вовремя почистить личный состав. Полагаю, что вы всех знаете как свои пять пальцев.
Игнатов немного помолчал. Между его бровями легла изломанная морщинка — знак скрытого недовольства.
— Не понимаю, чего вы хотите. — Он поднял голову. — Здесь фактически только один офицер — подпоручик Слановский, два других — фельдфебели-курсанты. О солдатах что сказать — они молчат.
— Ясно, — сдержанно усмехнулся Манев. — А что вы знаете о Слановском?
Игнатов ответил не сразу. Он не ожидал такого вопроса и не был готов к нему. Остановив свой холодный взгляд на Маневе, он пытался угадать его мысли.
— Что сказать? — наконец процедил он сквозь зубы. — Впервые я увидел Слановского, когда он прибыл в роту.
— Каково его настроение? — спросил Манев.
Игнатов забарабанил пальцами по коробке от сигарет и неопределенно пожал плечами. Он едва сдерживал гнев. Подпоручик не спрашивал его, а допрашивал. Если бы Манев не был генеральским сыном, офицером разведки, самым близкий и доверенным человеком полковника Додева, Игнатов вообще не стал бы с ним разговаривать. А сейчас поручик должен был угождать ему и делать вид, что полностью понимает и одобряет миссию Манева.
— Видите ли, Манев, — попытался он показать свою полную преданность, — от меня трудно скрыться даже самому опытному конспиратору. Вы спрашиваете, что он за человек. Я очень внимательно слежу за ним, но до сих пор ничего предосудительного за ним не заметил. И все же что-то мне в нем не нравится: очень уж сдержан и сторонится меня. Нет в нем ненависти. Я не слышал, чтобы он ругал и проклинал предателей.
— Не кажется ли вам, что он им сочувствует? — спросил Манев.
— Черт его знает! Но если у него и есть что на уме, то меня ему не удастся провести, — ответил Игнатов.
— Письма получает?
— Два письма. Прочел их, ничего особенного.
— Поддерживает ли он связи с местными людьми?
— Мы, как говорится, только что сюда прибыли. Правда, я заметил, что уже несколько вечеров он прогуливается с одной здешней девицей.
— Кто она, дитя деревни?
— Да. Учительница.
— Интересно, — неопределенно усмехнулся Манев. — Пока оставьте их и не трогайте, пусть дружат.
— Манев, если есть что-то серьезное, скажите мне, — низко склонившись над столом, он подобострастно следил за каждым движением подпоручика, — я с ним разделаюсь в два счета.
— Конечно, если понадобится.
— С учительницей они дружат уже несколько лет.
— А она коммунистка? — спросил Манев.
— Да. Прикажите, и я вырву у нее какие хотите показания и признания! — воскликнул Игнатов.
— Всему свое время. А сейчас закончим со Слановским. Известно ли вам, что Чугун и его ближайшие бандиты — все из Камено-Поля?
— Да. Я несколько раз говорил со Слановским об этом. Он говорит, что у него с ними нет ничего общего.
— Если бы так, — многозначительно усмехнулся Манев. — У них есть офицер запаса, который, как фельдфебель-курсант, к сожалению, отслужил свой срок в нашем полку. Полковник Додев предлагал ему даже остаться в армии до конца войны.
— Эх, попался бы он мне в руки! Керосином бы его облил и поджег! — скрипнул зубами Игнатов.
— А вдруг нам и повезет?! — Манев выпрямился, бросил быстрый взгляд в окно и спросил: — Где багаж Слановского?
— В чемодане под кроватью и в этом ящике, — показал Игнатов и потрогал замок.
— Он скоро вернется? — Манев осторожно выглянул из окна.
— Через час. Осмотрим его багаж?
— Да, — резко ответил Манев и вытащил связку больших и маленьких ключей. — Надо запомнить, как все лежит, нельзя, чтобы он догадался, что мы осматривали его вещи, — сказал Манев вполголоса.
Около двадцати минут оба внимательно осматривали его вещи, но не нашли ничего предосудительного. Манев задвинул ящик, опустился на стул и продолжал ровным голосом:
— Из сведений о Слановском, которыми мы располагаем, ясно одно: на него полагаться нельзя.
— Дайте мне другого офицера, — прервал его Игнатов.
— Сейчас это исключено. У полковника Додева осталась еще кое-какая надежда.
— Так что же получается, — нахмурился Игнатов, — будем ждать, пока он не натворит чего-нибудь?..
— Прошу вас, выслушайте меня, господин поручик, — прервал его Манев. — Полковник Додев очень рассчитывает на ваше содействие.