Мамочка в первый раз когда своё любимое выражение от меня услышала, аж побелела от злости и заверещала:
— Ричи, сыночек, твоя пассия меня высмеивает!
Король пытливо на меня посмотрел, ожидая, что я всё отрицать и оправдываться буду. А я наоборот головой закивала:
— Да, милый, точно так и есть. Только я вовсе не высмеиваю, а подражаю. И стараюсь только для твоего блага и счастья! Подумай сам — мама твоя уже старенькая (при этих словах «старушка» недовольно перекосилась), не ровен час, помрёт. И ты от боли загнёшься. А так у тебя будет вторая мамулечка, о которой ты сможешь заботиться по-прежнему. Я даже такое же платье себе закажу, как у неё, и причёску похожую сделаю.
Ричард посмотрел на Эйфелеву башню из волос, перьев и искусственных цветов на голове родительницы, из-за которой старушка не мыла голову месяцами, нахмурился, недовольно повёл носом и попросил:
— Нет, причёску, пожалуйста, не делай…
Мой внутренний голос от его слов просто возликовал: «Процесс пошёл! Враг повержен и отступает по своим же раскиданным грабелькам!»
А я лишь загадочно улыбнулась и охотно согласилась, как самая покладистая девушка на свете. Даже головой кивнула.
Лишь через мгновение истерику закатила:
— Тебе не нравится мамина причёска?! Как же так можно?! У нас с мамочкой из-за тебя инфаркт будет!
Старушка от моих слов даже икать начала, так её это впечатлило. Она методично оборону против меня выстраивала, злодейские планы по моему уничтожению, баррикадами окружала, чтобы бутылками с зажигательной смесью закидать. А тут — бац — и я уже рядом с ней в окопе сижу и во всём с ней соглашаюсь. От этого всамделишный инфаркт случиться может!
Мамулька все свои юбки подхватила и прочь из комнаты кинулась. Оступилась по дороге — Ричард на выручку бросился.
А старушка его так от себя оттолкнула, что сынок на пару метров отлетел.
— Не нужно мне помогать! Я вовсе не немощная! — заявила бывшая умирающая и громко хлопнула дверью.
Мы с Ричи целых пять минут после этого вздыхали, а потом страстной любовью занялись.
Вот сейчас он мне сосочки посасывает, а я капризничаю и каждый миг нового ритма требую.
Секс — это хорошо! Ричард им со своей мамой заниматься не будет! А значит, выгодно меня выделяет на её фоне. Так что, какая бы я ни была целомудренная, в постели я теперь провожу времени больше, чем в других местах королевского дворца.
Мой любовник оказался очень податливым для воспитания — старался изо всех сил, угождая мне не хуже красавчика по вызову.
— Да, Ричи, да… — стонала я в изнеможении.
Сильное обнажённое тело сладко давило на меня выпирающими мускулами. Я чувствовала желание короля, но не спешила его удовлетворять. Лишь «ненароком» касалась его вздыбленного жезла. В глазах мужчины от этого вспыхивали настоящие молнии, а вместо раскатов грома он сам рычал и стонал, умоляя меня отдаться ему по-настоящему.
Но я продолжала его мучить и дрессировать, «испуганно» повторяя:
— Нет, Ричард, я не могу до свадьбы! Что подумает обо мне твоя мама?!
Король после этих слов готов был разрыдаться, но я его успокаивала и увещевала:
— Потерпи, мой хороший. Через месяц закончатся приготовления к пышной свадьбе, и тогда всё случится… Чем сильнее желание, тем ярче будет оргазм — твой и мой.
«Интересно, Волунтас на месте Ричарда также бы терпел или придумал какой-нибудь хитрый ход, чтобы тобой овладеть?» — поинтересовался мой внутренний голос. И я сразу занервничала.
Ох, Волунтас… как он там горемычный? Уже которое утро я местные газеты просматривала, но пока ни про какие ужасные события в стране магов не читала. Тем не менее, моё сердце тревожно билось в груди. Если бы не перевоспитание Ричарда, я бы давно к магу рванула. Но покидать поле боя я не собиралась. Особенно, когда враг почти повержен и бежит.
Глава 12
Примерно на пятый день дрессировки будущего мужа я поняла, что готова даже с мамой его заговорить на какую-нибудь ничего не значащую тему — о погоде или моде, к примеру. Сильно сомневаюсь, что королева этому обрадуется, но я же девушка вежливая — старшим в транспорте место уступаю и без особых причин ни с кем не воюю. Кроме того, меня тревожило то, что старушка уже второй день мне на глаза не показывалась. Женщина, судя по всему, до моего появления ни от кого отпор не получала. Что если её, в самом деле, удар хватил от переживаний?