Никто даже не стал смеяться над попыткой Миры привлечь к себе внимание. Все замерзли и проголодались. Ночь уже почти спустилась на землю. Никому не хотелось в такую погоду оставаться на обочине дороги в ста пятидесяти километрах от дома. Джипы как по команде резко остановились, развернулись и так же гуськом направились в их сторону. Вокруг раздались возгласы радости.
Три черных монстра хаммера остановились и замерли. За тонированными стеклами ничего не было видно. Мира прижалась всем боком к Насте и зашептала.
— Не пожалеем мы что привлекли их внимание? Тут кричи «караул» не кричи хрен кто услышит. А мы такие красивые и юные.
— Не мели ерунды, – еле шевелила синими губами Настя. Она уже дрожала всем телом, - кому нужны две посиневшие от холода полудохлые девки.
— Ну д-да, - хохотнула Мира, - разве что на бу-у-льон.
Все ребята тоже притихли и молча смотрели на три громадины, стоявшие напротив. Стекло первой машины опустилось. За рулем сидел круглолицый крупный парень с трехдневной небритостью. Его карие глаза цепко осмотрели замерзающих. Остановились на прижавшихся Насте и Мире. Парень улыбнулся, обнажив идеально ровные зубы и вскинул головой.
— Студенты?!
Все разом закивали головами. Никто не смог ответить у всех уже отмерзли губы.
— А чего не позвонили, что вас раньше высадили?
Ему никто не ответил. Мира только косо глянула на старосту и все.
Парень соскочил с высокой ступени и махнул рукой. Двери других хаммеров разом распахнулись и оттуда выскочили люди и стали помогать укладывать сумки.
— До деревни по проселочной дороге еще три километра.
Рассказал водитель Насте. Она сидела рядом и пыталась отогреть щеки, губы и пальцы.
— Спасибо, - единственное что она пока могла выдавить из себя.
Парень глянул на девушку и наклонился. Настя поджала кулачки, чтобы он ее не зацепил. Он открыл бардачок и стал там шарить рукой. После что-то достал и положил ей на колени.
— Вот, надень. Это сестренки. С прошлого года валяются. Все никак не уберу.
Настя увидела, что он дал ей две варежки. Белоснежные словно первый снег. Тонкая ангоровая пряжа такая нежная и шелковистая, невероятно приятная на ощупь. Первым делом она прижала варежки к лицу и щекам сразу стало теплее. Онемение в губах ушло. После она надела их и осмотрела. На варежках были изображены две крупные ажурные снежинки. Она улыбнулась.
— Сразу видно, что городские, - пробасил парень, - в тонком кашемировом пальтишке у нас не походишь. В деревне гораздо холоднее. Тут пуховики нужны.
— Я не собиралась долго ходить по улице, - ответила ему Настя, - практика всего три недели. Не заметим, как закончится.
Она купила очень красивое пальто. Оно ей нравилось. В городе в нем не было так холодно как тут. Для себя Настя решила, что прогулки на свежем воздухе отменяются точно.
Три хаммера гуськом въехали во двор и замерли.
— Приехали, - смотрел на Настю парень, - добро пожаловать в наши гостевые домики.
— Спасибо, - еще раз глянула она на него и улыбнулась.
Парень выскочил и помог ей спуститься.
— Что за чудо ты привез, Мишка!
К ним подошли пожилые хозяева гостиницы. На пороге хаммера стола девушка неземной красоты. Мишка сам засмотрелся на нее с протянутой рукой. Белые сапожки на невысоком каблучке. Лазурного цвета пальто с белой оторочкой по рукавам и вороту. Белая повязка, крупной вязки, на голове, прикрывающая уши. И дивной красоты толстая коса, переброшенная через плечо и спускающаяся до самых бедер.
— Не ужель ты саму внучку Деда Мороза по пути встретил. Вылитая снегурочка. Ни дать не взять. Красавица-то какая. И где такие водятся?
— Мамина и папина я.
Ответила, улыбаясь Настя. Она давно привыкла к восторженным взглядам тех, кто видит ее впервые. Скромный характер не развратил ее душу, и она не пользовалась той властью, что могла иметь над людьми, благодаря своей красоте.
— Добрый вечер. Мы студенты из ДГТУ. Очень замерзли и проголодались если честно.