— Подай что можешь, – раздался неожиданно голос рядом, – на хлебушек не хватает.
Злой был так взбешен, что не сразу понял, кто с ним говорит и вообще стоит рядом. Посмотрел вперед. Вдалеке зажегся зеленый свет светофора, он нервно сжал руль руками и забарабанил пальцами. Однако прошла минута и огонек на светофоре сменился на желтый, а его полоса даже не двинулась.
— Да чтоб тебя! – Выругался он еще громче и обеими руками стукнул руль.
В окно постучали. Это была та самая цыганка, что попрошайничала минуту назад, только мужчина проигнорировал ее совершенно. Она обошла все машины вокруг и снова подошла к нему.
— Позолоти ручку, дорогой. Такая машина хорошая. А я тебе на удачу нагадаю.
— Пошла отсюда, - сквозь зубы процедил Злой, - тебя тут еще не хватало.
— Ну что ты так сразу, - стала кокетничать молодая женщина, - такой красивый, богатый, пару монет жалко, что ли. А я на любовь могу посмотреть ручку. Твоей она будет. А то ни с тобой и ни с другим. Все вижу, все расскажу.
У Злого словно пелена перед глазами появилась. Такой ярости он еще никогда не испытывал. Опрометчивые слова женщины словно иглы зашли в мозг и сердце. Из всего вороха стандартных цыганских фраз он выделил только: «А то ни с тобой и ни с другим».
— Другой у нее появился, – руки Злого задрожали, а лицо искривилось, – говоришь, не со мной, значит, – скрежетал он зубами.
— Дай денюшку, - поняла цыганка, что схватила клиента за живое, - все как есть расскажу.
Злой достал из бумажника пятитысячную купюру и протянул за окно. Бумажка тут же была выхвачена из руки.
— Ой, какой добренький, хорош…
— Смойся, сука отсюда, - Злой так гаркнул на женщину, что та вздрогнула, - без тебя разберусь. Сам!
Ой! Ой!
Ошарашено стала вокруг себя размахивать руками цыганка.
— Злой какой ты! Плохой! Много гнева в тебе! Черная душа!
Злой наглухо закрыл окно и боком посматривал на то, как испуганная красивая женщина словно стряхивает с себя что-то. Она наклонила голову и прошлась руками по волосам, потом струсила невидимый сор с груди, опустилась до самого подола. И после всего вытянула со складок на груди его деньги.
— Проклят ты, - ее глаза округлились и уставились на его лицо в ужасе, - только сам ты и есть проклятье. Все в тебе черное: душа, сердце, мысли, поступки. Словно змеи по рукам у тебя.
Она посмотрела на деньги.
— Все чего касаешься словно заражается от тебя. Везде черные змеи.
Она с отвращением на лице отбросила от себя его пятитысячную купюру и сорвалась в бег от его машины. Злой проследил глазами за спиной убегающей цыганки и повернулся вперед. Вдалеке загорелся снова зеленый и его ряд дрогнул. Его порядком уже мутило, и снова по всему телу разливалась слабость. Точь-в-точь как в тот раз. Но его цель была там -впереди. Или сегодня он заберет Настю или никогда! Не отдаст ее другому, ни за что на свете, не отдаст.
Настя и Мишка сидели на качелях в дальнем углу сада прижавшись друг к другу. Красивые кованные крыша и боковины привлекали внимание. Эти качели, как и многое другое на базе отдыха, сделано Мишкиными руками. Девушка сняла перчатку и прошлась пальчиками по заиндевевшим узорам. Мишка схватил ее руку и прижал к губам.
— Какая же ты красивая, Настюшка моя. А руки такие холодные.
— Это все мороз, потому что, - улыбнулась она и вздохнула, — вот уже и домой скоро. Как время пролетело незаметно.
— Мне так не хочется с тобой расставаться, - прижался к ее губам Мишка и долго не отпускал.
— Мне тоже, - печально произнесла она и опустила голову, - не думала, что вот так получится. Будем созваниваться?
— На каникулы тебя сюда заберу, только отчет сдашь, - горячо затараторил он.
Настя отрицательно закачала головой.
— Нет. Новый год – священный семейный праздник, я домой. Уже купила билет. Только с семьей празднуем. А она у меня очень большая.
— И все у вас собираются?
— Все! – Счастливо посмотрела она на Мишку, – братья и их семьи. Все у нас. Молодежь потом после часу разбегаются кто куда. После фейерверка. А салюты у нас по сорок минут не утихают.