Накануне отъезда, когда уже отгремела пышная свадьба и вся родня невесты была торжественно отправлена обратно по домам. Молодая супруга попросила провести пару дней в любимом городе. Тут Настя была счастлива, она училась, нашла друзей, работу. Она любила эти улицы и скверы. И не пройтись по полюбившимся местам, возможно в последний раз в жизни, она просто не могла.
— Эту Померанцевую оранжерею, — потащила Настя мужа за руку к полуразрушенным конструкциям, — мы обожаем всей группой.
– Хм, хм, — содрогнулся плечами Мишка, — а я контракт подписал на ее восстановление на будущий год. Мне уже прислали чертежи оригинальных кованных элементов. Только начал разбирать.
— Ой, — поникла Настя, — я и тут все испортила. Мне так жаль.
— Ты чего, Настен?! — Схватил жену Мишка за бедра и поднял высоко над землей, — опять!?
— Ой, — затяжно выдохнула молодая супруга, — я все понимаю, но все же. Мне еще долго привыкать к новой реальности, Мишка.
— Ничего, — звучно чмокнул он жену в нос и опустил, — время все лечит. Вместе мы все переможем.
— А вон, — указала рукой на старый вяз Настя, — то страшное дерево. Я тебе рассказывала, после урока под ним, что Лена сделала.
— Я бы его срубил, — недовольно поджал губы Мишка, — я теперь верю, что не байки вам плел тогда чернокнижник про вяз. Грешная душа ему нужна была. Он ее нашел и подвел твою одногруппницу к тому, что она сотворила. И тебя хотел загубить.
— Да что ты, — не верила ему Настя, — это другое. Лену он не воровал и не напаивал отравой. Дерево как дерево. Кстати.
Она обошла вяз по кругу держась за ствол рукой. Шершавая поверхность приятно царапала пальцы. Легкий ветерок свистел в качавшихся ветках. На самой макушке сидели вороны. На фоне синего неба и тонких ветвей их упитанные тушки выглядели забавно.
— Видишь табличка. Этот вяз - особо охраняемая реликвия города. Знаешь какой штраф припаяют за порчу реликтового объекта.
— А то, что он еще будет убивать? Нет, — махнул головой Мишка, — не согласен. Дерево жалко, красивое. Но оно и есть проклятое место. И поверь тут будут еще жертвы, если с этим не сделать что-то.
Настя любила все живое и настроение мужа ей не нравилось. Она не верила, что дерево может что-то сделать с человеком. Как-то повлиять на него. Но она верила, что все зло делают именно люди. Своими руками. И она не хотела, чтобы кто-то срубил такое красивое старое растение. Поэтому она взяла Мишку за руку и повела его по дорожкам парка дальше. Время неумолимо утекало и им оставалось гулять совсем немного.
Мишка же шел и все с прищуром оглядывался назад. Он уже замыслил месть страшному месту, но жене ничего решил не говорить. Она все равно не поймет и будет оправдывать все что угодно, потому что патологически добрая.
—Эти фанатики, как выяснил Вадим, по всей стране разъезжают. Занимаются тем, что вскрывают старые места силы. Они своим черным богам поклоняются, все думают, что те им отплатят за их прислужничество быстро и щедро. Я еще вернусь и тот черный камень уничтожу. Я хорошо место запомнил. Жаль сейчас нет времени. Завтра мы уезжаем.
— Вот и славно, — остановилась Настя на серединке горбатого мостика и повернулась к мужу, — а то какие-то у тебя буйные настроения проявляются в последнее время. Знаешь? Я уже мыслями в Якутске. Тут середина февраля и мне уже тяжело. Сегодня на полтора градуса теплее. Не хочу ощутить на себе все прелести теплового удара, после того как закончатся последние февральские морозы.
Мишка обнял жену и потерся носом о ее холодный лоб. Кожа у Насти стала белоснежной, словно она вылеплена из тончайшего фарфора. От нее пахло подснежниками и морозом.
— Не растаешь, радость моя. Не позволю.
Улыбнулся он ей нежно и потянулся к ее губам. Только она уклонилась и прикрыла его рот ладошкой. Вывернулась и убежала с мостика прочь. Мишка не знал, что на этом самом месте ее впервые поцеловал другой мужчина. У которого были на нее тоже мечты и надежды. Мишка сорвался резко с места и смеясь побежал догонять свою жену.