В стене раздвинулся небольшой проём. Это случилось совсем рядом со мной. Я была готова ко всяческим неожиданностям и довольно проворно увернулась, но не сдержала нервного вскрика, что в наступившей тишине выглядело не очень красиво. Успокаивало только то, что для всех остальных моя личность осталась полнейшей загадкой.
Вошла невысокая русоволосая девочка лет десяти-одиннадцати, тоненькая и довольно симпатичная (по крайней мере, на мой вкус). Одета она была более чем старомодно: светлая футболка, светло-синяя изрядно потёртая юбочка до колен, совсем уже немыслимый для нашего просвещённого времени передник (так, вроде, называлась эта деталь одежды?). На голове её красовалась красная шапочка с ажурными, словно вырезанными из картона краями.
— Постройтесь! — Коротко приказала она.
Ребята начали переглядываться. Второе построение за один день? Тем более от кого-то в оболочке обычной девчонки? Это уже слишком.
— Ну! — Прикрикнула девочка. Она сделала замысловатый жест рукой, в которой держала корзиночку, и пол ощутимо тряхнуло. Одно из стёкол посыпалось вниз.
Это оказалось достаточным стимулом для послушания. Ребята выстроились в одну шеренгу.
— Михаил Сергеевич — там, а я — тут. И зовут меня — Красная Шапочка, — произнесла незнакомка звонким голосом. — Это понятно?
— Чего тут непонятного! — Буркнул кто-то из ребят. — Ты, значит, здесь всем заправляешь?
Мне показалось, что так мог сказать только Никита.
— Вот именно, — спокойно подтвердила Красная Шапочка. — Сегодня по дороге сюда ребята снимали с вас баллы в реале, я то же самое могу устроить здесь. И буду этим пользоваться. Меньше чем полсотни очков за раз я не снимаю, так что, если кто-то за время общения со мной проштрафится шесть раз — считайте, что в «Штуке» вы больше не учитесь. Это ясно?
Все подавленно молчали.
Красная Шапочка мило улыбнулась.
— Очень хорошо, что вы такие понятливые. Теперь по одному заходите ко мне.
В стене выросла дверь. Красная Шапочка исчезла в ней.
— Я первая.
Я поняла, что это была Полина и автоматически взглянула на её коленку. Почему-то очень важным показалось узнать, кто насмехался над Мариной. Я украдкой оглядела присутствующих. Человек с прозрачной коленкой стоял одним из последних.
Полина скрылась за дверью.
— Бахмурова, это ты? — Подошёл ко мне кто-то.
— Ну?
— Ты или нет?
— Ну, я. Как ты меня узнал?
— Догадался. Что ты про всё это думаешь?
— Про Красную Шапочку? — Буркнула я. — Чего про неё думать?
— Нет, я про это землетрясение. Такого ведь просто не может быть.
— Но было же!
— Ты что ль, Никит?
— Я, — призналась зелёная фигура. Человечек почесал рукой голову. — Это какую же программу надо сочинить, чтобы так здорово тряхнуло! Я бы месяц потратил.
— Вот и наша Шапочка месяц, наверное, потратила.
— Всё равно, — Никита нахмурился. Это выглядела очень комично на рисованном лице. — Не стыкуется ничего. А если бы что-нибудь развалилось?
— Стекло вылетело. Тебе мало?
— Я про другое. Только для того, чтобы произвести впечатление на пугливых первокурсников целый месяц корпеть над программой? А если бы стены не выдержали?
Он подошёл к валяющимся на полу осколкам и задумчиво принялся расшвыривать их ногами в разные стороны.
Я тут же очутилась рядом.
— Не понимаю, чего тебе не нравится?
— Всё — не нравится.
Дверь открылась, и появилась Полина. Теперь уже не в виде стандартного зелёного человечка, а в самом обычном, в котором ходила на земле, разве что на пару лет моложе.
— Чего выставились? Следующий!
— Что она там делает?! — Бросились к ней с расспросами ребята.
— Оболочки раздаёт. Земные. По спискам.
Я пошла следующей.
Комната, в которой происходило действо оказалась совсем крохотной. Красная Шапочка сидела в кресле, держа в руках мелко исписанный лист бумаги.
— Папа кто?
— Пожарник. Из службы спасения, — залепетала я, огорошенная столь неожиданным вопросом.
— Значит, права качать не будешь. Это радует. Фамилия?
— Бахмурова.
Красная Шапочка пробежала пальцем по листу, остановился на одной строчке.
— Есть такая.
В воздухе материализовалась фотография.
— Когда фотографировалась?
— В семь лет.
— Совсем оборзели, — кротко вздохнула она. — Со следующего года введу правило, чтобы при поступлении в «Штуку» пользовались фотографиями не более чем годовой давности. Детский сад тут развели!
— Я…
— Стой на месте и не шевелись!
Я почувствовала, как моё тело стремительно изменяется.
— Всё, можешь идти!
Я оглядела себя, насколько это было возможно в отсутствии зеркал. Да, это была я сама. Такая же, как в реальном мире три года назад.
— Сменишь фотографию или поменяешься с кем-нибудь оболочкой — вылетишь из «Штуки» быстрее чем кошка с собачьей выставки. Тут школа, а не бордель. Наказывать буду я. Страницу с буквой «Ж» у меня из словаря какие-то доброжелатели выдрали, поэтому на мою жалость можешь не давить, не знаю, что это такое. Всё, топай отсюда, ты не одна!
Я вышла, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы. Хорошо ещё, что костюм не был предназначен, чтобы эти слёзы показывать всему виртуальному миру. Кобра в кабинете завуча по сравнению вот с этой девчушкой — не более чем ласковая бабушка.
Почему же они тут все такие грубые, а?!
— По-моему, ты маленькая была красивее, — сказала Полина, едва только я вышла в зал. Теперь меня можно было узнать.
— Отомстила за вчерашнее, да?
— Ну, — хмыкнула довольная Полина. — И, если честно, думала, ты обидишься.
— Ага, жди.
Рядом тут же очутился вездесущий Никита. Мне показалось, что я его теперь смогу узнать в любой оболочке.
— Девчата, я всё понял!
— Что ещё? — Слабым голосом осведомилась Полина.
— Это была не одна, а две программы. Первой нас всех тряхнуло, а второй разбило стекло, чтобы мы думали, что тряхнуло всё здание! Это ведь просто, как пять копеек!
На пороге возникла разъярённая Красная Шапочка.
— Вы совсем охренели?! — Взвизгнула она. — Думаете, я ждать вас буду?! С каждого — минус пятьдесят очков!
Я почувствовала вибрацию своей карточки, которая в реале лежала где-то в правом кармане, и чуть не расплакалась у всех на виду (такое явное выражение эмоций скрыть бы не удалось). На балансе — то пятьдесят очков! Ещё учиться не начала, а уже сто баллов потеряла! Как так можно жить?!
Инициализация (так я для себя назвала происходящее действо) закончилась быстро. Когда последний мальчик вышел из кабинета, вместе с ним появилась Красная Шапочка с корзинкой в руке. Там лежало что-то, прикрытое сверху светлой тряпочкой.
На сей раз строить нас Красная Шапочка не стала.
— Так, малыши, — девочка чуть шевельнула бровями, рядом с ней с громким хлопком появилось старинное кресло, в которое она тут же уселась. — Будем знакомиться. Михаила Сергеевича вы уже видели. Надеюсь, он произвёл на вас НУЖНОЕ впечатление. Настоящий руководитель Школы Навигаторов — я. Зовут меня, как я уже сказала, — Красная Шапочка. Если кого-то интересует моя биография — найдите одноименное произведение Шарля Перро, там всё есть. Захотите узнать больше — посмотрите старый детский видеофильм, называется «Про Красную Шапочку» Моя оболочка — оттуда. Если же вас заинтересуют факты моей биографии, не входящие в эти два произведения — искать не советую. — Она улыбнулась, обнажив белые, по-детски неровные зубы, сняла с колен корзиночку, некоторое время задумчиво разглядывала её, словно видела впервые. Я даже не успела уловить, когда внешний вид корзиночки изменился. Теперь это было нечто большое и объёмное, сплетённое из гибких чёрных прутьев. — Кто у вас старший — этого я не спрашиваю — и так ясно. — Красная Шапочка, обернувшись, взглянула в сторону Полины. — Значит, хочешь очутиться на моём месте?