Что творилось вокруг — этого даже нельзя описать! Все бегали, кричали что-то нечленораздельное… Сенатор ничком лежал на полку. Тёмная струйка крови лениво выползла из-под головы, остановилась и начала застывать в мягком пушистом ворсе ковра.
Я обратила внимание на Полину, которая среди всеобщей суеты единственная стояла неподвижно. Она мрачно смотрела на тело робота, потом подняла голову вверх и заговорила. Слова её звучали громко и отчётливо, голос звенел от напряжения. Процентов восемьдесят из её слов я не поняла, а остальные двадцать… лучше бы и не понимала, потому что она ругалась. Никогда бы не подумала, что встречусь с девочкой, которая умеет ругаться настолько нехорошими словами. Я не рискну даже с многоточиями процитировать хотя бы одну фразу.
Красная Шапочка, к которой она обращалась, появилась за её спиной. Холёная, аккуратненькая, в своей обычной позе — сжимая ручку корзинки двумя руками. На губах застыла неопределённая улыбка.
— Ладно, Иванова, будет тебе, — сказала она, даже с какой-то усталостью в голосе.
Полина резко обернулась.
— Понравился спектакль? — Не дожидаясь ответа, вздохнула. — Баллы я с тебя снимать не буду, иначе ты уедешь прямо сейчас. Но наказать тебя нужно. Кстати, малыши, для того, чтобы выйти из Сети достаточно просто сказать «Выход».
Она исчезла.
Тело Сенатора начало бледнеть, постепенно растворяясь в воздухе.
И тут началось самое настоящее светопреставление. Кресла начали взрываться одно за другим. Шкаф, стоящий в углу комнаты накренился и рухнул всей своей многокилограммовой тяжестью, от чего пол содрогнулся. Камин принялся выворачиваться наизнанку, стёкла окон посыпались вниз звенящими мелкими осколками. За какие-то десять секунд наш уютный корпус превратился в невесть что. Я даже не рискну назвать это свалкой, на свалке и то, как правило, больше порядка.
Ребята с визгом носились по комнате, пытаясь увернуться от летящих осколков мебели. Я заметила какого-то мальчишку, который настолько испугался, что — единственный из всех — стоял посреди комнаты, боясь даже пошевелиться.
— Выход! Выход! — Раздались возбуждённые голоса.
— Выход! — Едва смогла прошептать я.
Выбравшись из костюма, я едва добралась до ближайшего стула, рухнула на него и откинулась на спинку сиденья. Не было сил даже держать прямо голову. Полина сидела на полу, привалившись спиной к стене. Несколько раз промахнувшись мимо кармана, она вытащила свою карточку, она увидела число баллов, лицо у неё изменилось, она быстро спрятала её назад.
Рядом со мной устроились ещё несколько девочек, все как один бледные до синевы. Только Марина более-менее сохраняла присутствие духа и даже пыталась улыбаться побелевшими от напряжения губами.
— Нас всех чуть не убили, — сказала Полина.
Кто-то из девочек не смог удержаться от язвительного замечания:
— Очень ценное наблюдение.
— Заткнись! — Бросила Полина, даже не оборачиваясь — У кого ещё не загрузился блок безопасности? — Этот вопрос был обращён ко всем присутствующим.
— У меня, — тихо сказала Марина, и даже подняла руку, словно прилежная первоклашка.
Все присутствующие одновременно загалдели.
— Лучше спроси, у кого он ЗАГРУЗИЛСЯ. — Это была всё та же рыжеволосая девочка.
Полина уничтожающе взглянула на неё. Про себя я отметила, что она, похоже, не любит терять инициативу и посочувствовала себе. Вот ведь послал мне Бог соседку по комнате. (Уже тогда я начала подозревать, что хлебну с ней лиха)
(И, кстати, оказалась права)
Впрочем, обо всём по порядку.
— И у кого блок безопасности ЗАГРУЗИЛСЯ? — Последнее слово она проговорила совсем уже ядовитым голосом
Все промолчали. Полина задумалась. Все взоры устремились на неё. Именно она была старшей, на кого ещё было смотреть. Но она даже близко не представляла, что можно сделать. На редкость глупая ситуация.
— Девчата, кто из вас в компьютерах разбирается?
Она скривилась так, что я сразу поняла, что ей самой неприятно от своего заискивающего голоса.
И тут словно какой-то тумблер переключился. Полина заговорила быстро и решительно.
— У кого есть какие идеи, кто виноват и что делать?
Она и не ожидала ответа.
— Красная Шапочка. Это она всё сделала, — подал голос кто-то из девочек.
— А кто-нибудь ещё в этом сомневается?
— Она просто показала, кто там, в Сети главный, — выдвинула предположение светловолосая девочка. — Меня Таня зовут, если кто не знает.
— И что? — Коротко осведомилась Полина.
— Если бы она просто сказала нам, что мы должны её слушаться, то обязательно нашёлся бы кто-нибудь, кто мог ей не поверить. А так всем всё сразу стало понятно. Не знаю, как у вас, а у меня с карточки полсотни очков слетело только за то, что я дверь ногой закрыла.
— Ты-то откуда знаешь?
— У меня кофта тонкая. Я чувствовала, что с карточкой происходит, пока была в сети. Когда с неё очки снимаются, то она вибрирует по-особенному, ни с чем не перепутаешь
Последней из костюма выбралась невысокая темноволосая девочка, имени которой я не помнила. Всхлипывая и закрывая лицо руками, она выбежала в дверь. После неё остался стойкий неприятный запах.
— Её прямо в скафандре вырвало, — мрачно заметил кто-то.
— А как теперь? — Озабоченно спросила Полина. — Костюм ведь теперь грязный… будет… там, внутри. — Она в замешательстве оглянулась. — Чего вы все на меня так смотрите?
Ребята молчали.
— Ну? — Мрачно осведомилась она, меняя тему. — Может кто-нибудь ещё к папочке уехать хочет?
Во всём происшедшем была виновата только она и никто больше. Но наши девчонки не смели и слова сказать в её обвинение и только с немым обожанием разглядывали свою руководительницу. Не нужно быть психологом, чтобы понять, что каждый примерил происшедшее на себя. А если бы она сама была на месте Полины и Красная Шапочка вот так вот запрограммировала самоубийство робота, изображающего собственного отца? Отец, конечно, не настоящий, виртуальный, но всё равно это очень и очень неприятно.
— Чудненько! — Полина начала задумчиво бродить по помещению под внимательными взглядами остальных ребят, потом вдруг обратилась ко мне.
— Бахмурова, ты вроде бы девчонка умная, объясни мне, зачем этой дегенератке с корзиночкой объяснять нам, что она в Сети самая главная и сильная, если она на самом деле самая главная и сильная? — Спросила она и зачем-то хлопнула себя по нагрудному карману куртки.
Я никогда не рассматривала вопрос в данном ракурсе, поэтому надолго задумалась. Другие девчонки, перешёптываясь, разглядывали меня с таким видом, словно я с белоснежными крылышками за спиной только что влетела к ним в окно. Я не сразу поняла, почему, потом догадалась. Дочь сенатора (подумать только!) назвала кого-то умной. До этого ведь дорасти нужно!
Наверное, на моём лице так выразительно мелькала напряжённая работа мысли, что Полина принялась следить за мной с интересом зоолога, разглядывающего предсмертные судороги белой крыски после инъекции очередного препарата.
— А если бы она этого не сделала, ты бы была уверена в этом?
Не знаю, оправдала я Полинины ожидания или нет, но та кивнула с таким глубоким удовлетворением, словно я только что разрешила глобальнейшую проблему бытия.
— Ответ правильный, — сказала она. — Молодец.
Я восхитилась ей. Надо же, только что сидела в луже, даже просила у меня помощи, но, стоило только ей только выяснить, что нужно, тут же обратила ситуацию в свою пользу.
— Нужно с мальчишками поговорить, — решила она. — У них голова совсем по-другому устроена, может что-нибудь умное скажут.
— С чего вы взяли? — Спросил тоненький голос из-за спины.
Полина так заулыбалась, что я всерьёз начала опасаться за целостность её лица. Конечно, на «Вы» назвали, тут любой заулыбается.
— Так думаю Я. Этого мало?
За сегодняшний день произошло множество событий, большей частью негативных, но то, что случилось только что — это мне не понравилось больше всего. Не хватало ещё, чтобы после встречи с Красной Шапочкой и официального признания своей должности старшей курса, Полина принялась задирать нос выше головы.