Полина сошла со сцены. Её место тут же занял Никита. Он без обиняков приступил к делу.
— У нас сегодня намечается заварушка. Кто умеет драться?
Сразу вызвался Рома. Он полез на сцену. Марина попробовала его удержать, но не тут-то было.
— По лицу бил когда-нибудь? — Спросил его Никита.
Рома огорчённо покачал головой.
Мальчик надолго задумался.
— Ладно, оставайся, — наконец, решил он. — Кто ещё?
Ребята принялись переглядываться между собой.
— Я на секцию карате ходила! — Сказала полная русоволосая девочка. Я вспомнила, что она живёт в комнате напротив нашей.
— Имя?
— Катя. Агалакова.
Никита мельком он оглядел крепко сбитую фигуру девочки, и на его лице промелькнула странная гримаса
— Ты не смотри, что я такая толстая, — обиделась Катя, словно прочитав его мысли. — Мне тренер говорил, что это хорошо.
— Чего тут хорошего?
— Если бы я была худой, меня одним пальцем можно было бы с ног свалить. Да и удар у меня сильный. Так наверну, что мало не покажется!
— Охотно верю. Считай, что ты меня уломала. Добро пожаловать в нашу команду. — Это всё? — Осведомился он, обращаясь ко всем присутствующим, потом повернулся к Полине. — Это — те самые двое, о которых мы с тобой говорили вчера.
— Мы с тобой договаривались о двух мальчиках, — сухо напомнила ему Полина. Наверное, ей не очень нравилось, когда кто-нибудь командовал теми людьми, которых она считала «своими».
— Откуда я знал, что всё так повернётся.
— Ладно, бери, что с тобой делать.
— А нас никто не будет спрашивать? — Осведомилась Катя. В её голосе не было ни агрессии, ни возмущения, только любопытство.
Никита вопросительно взглянул на Полину. Та молча покачала головой.
— Нет, никто, — ответил он.
Катя пожала плечами и отошла в сторону, словно узнала всё, что хотела, приняла информацию к сведению — и не больше. Казалось, что услышанное не произвело на неё ровно никакого впечатления.
— Ладно, если больше желающих нет, всех остальных я рекрутирую на одно только сегодняшнее утро. Барышни могут уходить.
Девочки захихикали, я — тоже. Меня ещё никогда не называли барышней.
— И что вы с ними будете делать? — Осведомилась практичная Полина. — Я имею в виду, с теми пацанами, которых вы поймаете?
— Дурное дело нехитрое, — сказал Никита. — По башке — и в кусты, всего делов-то. Пусть лежит, соображает, стоит ли с нами дальше связываться.
— Их нужно допросить.
— Чего? — Изумился Никита. — И что у них спрашивать? Как они докатились до такой жизни?
— Я найду, что спрашивать. Нужно только найти безопасное место, чтобы их свои не отыскали.
— Есть такое место. Тут совсем недалеко заброшенный домик стоит, прямо в лесу, туда и потащим.
— Ты уверен, что он заброшен?
— Там плесени — по колено! Я, когда в первый день приехал, туда заходил.
Это убедило Полину.
Мальчишки оставались в зале минут десять, наконец, вышли и направились к выходу из холла.
Дальнейшие события я могу реставрировать из чужих рассказов. Всё случилось на удивление быстро. Пока Полина раздумывала, стоит ли нам выходить на улицу или лучше остаться в здании, мальчишки всей гурьбой прошли несколько метров и вровень в том самом месте, где это случилось вчера, дорогу им преградили четверо ребят.
— Ну, что, пацаны?… — Едва успел сказать один из них.
Наши мальчишки окружили ребят, а потом принялись молча и сосредоточенно их бить.
Стоя за дверью, мы прислушивались к тому, что происходит на улице, но ничего нельзя было различить.
— Может помочь ребятам? — Тихо спросила Марина.
— Мы им только мешать будем. Сиди! — Не совсем вежливо оборвала её Полина. Она приоткрыла дверь, заглянула в образовавшуюся щелочку, быстро закрыла и шумно перевела дыхание.
— Правильно говорят: ждать и догонять хуже всего, — сказала она.
Вскоре появился запыхавшийся и весёлый Никита.
— Всё, барышни, пойдёмте!
Когда мы появились, связанного обрывками каких-то верёвок щуплого белобрысого мальчишку засовывали в мешок, настолько большой, что он туда мог уместиться не один раз.
— Где вы такой мешок нашли? — Спросила Полина.
— В чьей-то комнате валялся, — отмахнулся Никита, руководящий процессом заталкивания пленника мешок. — Вы совсем идиоты?! — Заорал вдруг он. — Сверху на него мешок оденьте — и всё!
Больше всех в драке досталось Ромке — он сильно хромал, правая бровь у него оказалась рассечена. Увидев это, Марина ойкнула, вытащила свой носовой платок и принялась вытирать ему лицо, что-то укоризненно выговаривая.
— Да ладно тебе! — Слабо отбивался мальчик, которому, похоже, было неловко перед остальными ребятами.
— Не вертись, кому говорю! — Шептала Марина, слюнявя тонкую ткань и вытирая остатки крови. — Вечно тебе больше всех нужно! Зачем ты в драку полез? Будто без тебя не смогли бы обойтись!
Я единственная стояла рядом и всё хорошо слышала. Занятая лечебными процедурами, Марина не обратила на меня никакого внимания.
— Хватит, наверное, сюсюкаться, а? — Бросил Никита, проходя мимо них.
Ромка вспыхнул и отошёл в сторону.
Пленник начал громко мычать.
— Только тявкни! — Хриплым шёпотом предупредил Никита, наклоняясь к мешку.
Связанный несколько раз дёрнулся, потом понял, что это бесполезно, и затих.
— Он не задохнётся? — Озабоченно спросила Марина, которая умудрялась оказываться в центре всех событий. — Наверное у него насморк, что-то больно громко сопит.
— Это он от злости. А ты бы не злилась, если бы тебя вот так вот повязали?
— Я бы ещё и кусаться начала, — вздохнула девочка.
Полина появилась откуда-то сбоку, совсем не оттуда, откуда её ждали.
— Что, уже?
— Клиент готов, — самодовольно доложил Никита.
— А остальные где?
— Разбежались.
— Ха!
— Нам и этого за глаза хватит.
— Смотря с какой стороны посмотреть.
— С какой ни смотри. Главное — выбрать нужный метод воздействия. Я вот, например, слышал, в средние века, чтобы заставить кого-то заговорить…
— Давайте молча. — Попросила Марина. — Не надо заставлять его нервничать, нам ещё с ним работать.
— Добренькая ты наша, — хмыкнул Никита. — По голове мы ему дали, кляп в рот засунули, в мешок запихнули — куда уж больше! Если мы при этом будем молчать — он вообще рехнётся.
— Ты не бойся, — ласково сказала Полина в сторону мешка. — Мы тебя убивать не будем, чуть-чуть помучаем — и всё
Связанный забился с новой силой.
— Хватит над ним издеваться, — снова сказала Марина. — Человек же всё-таки! — её красивое личико омрачилось гримасой страдания, словно только что связали и засунули в мешок не постороннего мальчишку, а её саму.
Ребята тащили извивающийся и мычащий мешок через лес втроём, часто меняясь. Один раз даже удалось несколько шагов протащить мешок мне, пока какой-то мальчишка не оттолкнул меня:
— Куда лезешь?
Я не обиделась.
Со стороны мы, наверное, были похожи на шайку малолетних преступников, стащивших на складе интересный мешок и теперь ищущих место, где его можно растормошить. Только вот этот мешочек время от времени подозрительно дёргался.
Когда остановились передохнуть, Полина сказала, что «клиента» нужно было затащить в корпус, а не таскать по всему лесу.
— В корпусе его сразу найдут, — возразил мальчик. — Кто знает, вдруг их карточки и на наш холл работают?
От быстрой ходьбы у Марека постоянно запотевали очки, поэтому он сильно отставал. Когда он в очередной раз остановился и принялся протирать линзы уголком грубой куртки, я подошла и протянула ему свой носовой платок.
— Думаешь, я буду твои сопли по моим очкам размазывать?
Я уже начала привыкать к постоянной грубости этого парня, поэтому после его слов не испытала особенного потрясения.
— Я этим носовым платком ни разу не пользовалась.
— Тогда ладно.
Он невозмутимо принялся протирать свои очки моим носовым платком, закончив, протянул платок мне.
— Считай, что я тебе его подарила.
— Зачем? И чего ты вообще ко мне привязалась?
— Я думала, что психологи такие вопросы не задают.