— Александра Хорд, — сказала Красная Шапочка, — у вас — минус двести восемнадцать очков. Бахмурова Анастасия — у вас — плюс сто пятьдесят очков. Теперь я вас слушаю.
Мы молчали. Не знаю, настолько сильные эмоции были написаны у меня на лице, но Красная Шапочка вдруг подошла ко мне, аккуратно протянула свой мизинец.
— Потрогай!
Я дотронулась и отдёрнула руку, словно обжёгшись.
— Убедилась, что я реальна? А теперь рассказывайте!
Мы снова молчали. Впервые мне довелось видеть Красную Шапочку очень близко и довольно продолжительное время. Я смотрела на её колени, на незагорелые тоненькие икры ног, белые, чуть запылившиеся носки, изрядно потёртые сандалии. Меня поразила крохотная дырочка на одном из носков. В виртуале прорисовка таких мелочей «кушает» львиную долю программных ресурсов. А в реале?
Что-то я совсем запуталась… Или я сейчас в виртуале? Но ведь Красная Шапочка — вот она, передо мной…
В то время я даже мысли себе не допускала, что это просто загримированный под компьютерный персонаж обычный ребёнок. Не знаю, поймёте вы меня или нет, но каждый раз при появлении Красной Шапочки создавалась какая-то особая психическая аура, атмосфера, не представляю, как это будет правильнее назвать. Короче, вы твёрдо уверены, что перед вами — именно она и никто больше.
— Я жду ещё десять секунд.
Я решилась взглянуть Красной шапочке в лицо и который раз поразилась, насколько хищные у неё глаза. Красивые, но хищные.
— У меня костюм был грязный, — наконец, запинаясь, проговорила Саша. — В него кого-то стошнило.
— Тебя? — Спросила Красная Шапочка, поворачиваясь ко мне.
— Да, — потупилась я.
— Не ври. Минус пятьдесят.
Моя карточка булькнула
Саша странно дёрнула губами, словно хотела то ли засмеяться, то ли заплакать.
— И что вы предлагаете мне сделать? — Теперь Красная Шапочка обращалась к нам обеим.
— Ничего, — едва слышно прошептала я. — Мы сами разберёмся. Извините за беспокойство. Спасибо, что пришли.
Лицо Красной Шапочки вытянулось. Это было так по-человечески, что я потеряла всякие сомнения, что она более чем реальна. Не один компьютерщик, каким бы одарённым он ни был, такую эмоцию нарисовать не сумеет.
— Ты что — идиотка? — В её обычном монотонно-металлическом голосе впервые прорезались человеческие интонации. — Где? — Тут же осведомилась она без всякого перехода. Мы ничего не успели ответить.
Глаза Красной Шапочки сузились, словно она прислушивалась к чему-то, неслышному нам, потом она коротко и деловито осведомилась. — Насколько она большая? — Помолчала ещё несколько секунд. — Зону нестабильности перекрыть, всё крыло первого этажа проверить на вирусы. Провести общий тест на стабильность реала и виртуала. Если коэффициент больше ноль — семь — срочно доложить!
Она озабоченно направилась к выходу, только около двери вспомнила о нас.
— Минус триста, — бросила она, остановившись на мгновение. — Если ещё раз из меня шута сделаете — вылетите из «Штуки» без всякой арифметики.
Я долго смотрела на закрывшуюся дверь, а когда повернулась к Саше, то увидела, что опустилась на корточки и плачет, как-то трогательно по-детски закрыв лицо ладошками.
Я выхватила из кармана карточку. Там было сто очков. Всё правильно. Это те, которые остались у меня после того, как Красная Шапочка сняла пятьдесят за неудавшийся обман. А как же триста? С каждого или с нас обеих? Но ведь у Саши — минус двести восемнадцать. Это значит, её только что отчислили?!!
Я уселась рядом с ней, хотела обнять за плечи, но потом решила, что не стоит так фамильярничать с не очень знакомым человеком.
— Как очки делить будем? — Подняла она заплаканное лицо. — По-братски?
— Это как?
— Сто пятьдесят с меня и сто пятьдесят — с тебя?
— Но ведь у тебя тогда…
Саша опять разрыдалась.
— Может быть с нас очки вообще не будут снимать? — Несмело предположила я, стараясь не смотреть на её вздрагивающую спину.
— Будут, — едва смогла сказать Александра. — Если Красная Шапочка сказала — обязательно слетят. Триста она сняла с нас двоих. Мы сами должны договориться, с кого сколько, иначе через десять минут триста слетит и с тебя, и с меня.
— Тогда только с меня. Так можно?
Саша перестала плакать и недоверчиво уставилась на меня.
— Ты серьёзно?
— Моя карточка вполне может это выдержать в отличие от твоей.
Саша всё ещё не верила и смотрела на меня таким недоверчивым взглядом, каким смотрит бездомная собака на человека, протягивающего ей очень хороший кусок мяса.
— Просто скажи: «С меня — триста», — прошептала девочка.
— С меня — триста, — твёрдым голосом проговорила я.
Моя карточка булькнула. Я даже не стала смотреть, что там осталось, чтобы лишний раз не огорчаться. И так знала: минус двести. Как у Полины. Эх, осталось бы у меня хоть немножечко из тех очков, что вдруг появились на первом этаже! Кстати, уж не с этим ли эффектом связано экстренное исчезновение Красной Шапочки? Хорошо бы спуститься вниз и выяснить кое-какие подробности. Если перекрыта та часть зала, где моя карточка начала неправильно работать, то тут и сомнений быть не может. Только вот её слова по поводу соотношения реала и виртуала… Не скажу, что я спец в интернетовских технологиях, но тут даже не нужно быть супером, чтобы понять, что такого просто-напросто быть не может. Какое ещё соотношение реала и виртуала? Возникает впечатление, что виртуал иногда проникает в наш реальный физический мир. Подтверждение тому — Красная Шапочка. Несмотря на то, что это — самая обычная компьютерная программа, она разгуливает по «Штуке» так невозмутимо, словно наша школа — это пространство сайта. Но ведь сайт — это просто набор ноликов и единиц в биосхемах компьютера… Опять я начинаю путаться…
Я уже перестала удивляться всему. Даже если бы стены класса, где мы сейчас находимся, разрушились и мы с Сашей очутились бы в болоте под бесконечным проливным дождём, я бы восприняла это как данность и ни капельки этому не удивилась бы.
Зато удивила меня Саша. Вместо того чтобы поблагодарить, она уставилась на меня откровенно неприязненным взглядом.
— И чего ты хочешь?
— В каком смысле? — Тогда я её на самом деле не поняла.
— Если ты думаешь, что я за эти триста очков костюм буду мыть, то ты просто дура.
— Ничего я не думаю! — Ответила я более резко, чем это было необходимо. — Где тряпка какая-нибудь?
Саша проводила меня в туалет, разыскала ветошь, показала, где можно взять ведро и налить воду. Только когда я принялась разбирать неудобный костюм на составные части, она, наконец, не выдержала.
— Ты и в самом деле собираешься его мыть?
— Будто не видно! — Настроение у меня было не самое радужное. Благодаря какой-то незнакомой девчонке у меня за один раз пропало триста очков — это раз; мне предстояла грязная и неприятная работа — два; та самая незнакомая девчонка, которую я, можно сказать, спасла, сидит прямо передо мной, обзывает меня всякими нехорошими словами и разве что не хихикает — три…
Ну и что с того, что её зовут, как мою сестру? Если всех Саш в школе жалеть, то карточек всего нашего класса не хватит, чтобы их ублажить!
— Слушай, Настя! — Лицо девочки озарилось. — Ты же говоришь, что ты тут не при чём? Это ведь не тебя туда стошнило? Нет! Пригони девчонку, которая занималась в этом костюме — и пусть себе чистит.
— Нельзя — её. Иначе она из «Штуки» уедет.
Грудная пластина оказалась намертво прикреплённой к корпусу. Я отчаялась её снять и принялась разбирать плечи, благо составные части костюма были скреплены между собой так, что их можно было разобрать без применения инструментов.
— Ну и что? — Спросила Саша. — Пусть уезжает. Меньше народа — больше кислорода. Проще учиться.
— Я очень надеюсь, что на втором курсе не буду говорить, как ты сейчас.
Яна хмыкнула.
— Если будешь всех жалеть — больше трёх месяцев здесь не проучишься.
Интересная дата. Почему именно больше трёх месяцев, а не больше двух или, к примеру, одного?
— А у нас все такие. Мы друг друга жалеем.
— И у всех одинаковое количество очков? — Насмешливо поинтересовалась Саша. — Каждый вечер собираетесь и делитесь друг с другом? То-то я смотрю, почему ты такая добренькая. Для всего курса триста очков — это не очень много. С каждого — семь с половиной.