— Тут расписание для всех курсов висит, — ответила я. — Кроме нашего. Такое ощущение, будто нас в этой школе вообще нет.
— И что это значит? — Спросила Полина, пытливо глядя на меня. — Или мы не в тот корпус пришли?
— Боюсь, что расписание нам самим придётся писать.
— С чего ты взяла?
— Сколько взрослых ты тут видела? — Вопросом на вопрос ответила я.
— Двух, — тут же ответила Полина. — Один — директор, вторая — выдра, которая карточки нам выдавала.
— Тебе не кажется, что даже для крохотной деревенской школы это маловато, не то что для Школы Навигаторов? Мы тут живём почти сутки. По теории вероятности за это время мы должны были хотя двух-трёх учителей встретить.
— Ты имеешь в виду, — глаза девочки расширились, голос прервался от волнения, — что тут ВООБЩЕ НИ ОДНОГО ВЗРОСЛОГО?!
По гробовой тишине, которая возникла после этих слов, я поняла, что наши ребята с интересом прислушивались к нашему разговору, и теперь пытались осмыслить происходящее.
Время от времени появлялись экспериментальные школы, в которых из процесса обучения максимально устраняли человеческий фактор (так это, вроде, называется в Интернете?). Функции преподавателей исполняли роботы. Ничем хорошим это не заканчивалось. Возникали многочисленные психологические проблемы. Больше трёх лет не могли выдержать даже самые смиренные ученики.
Полина уселась на корточки, сжимая голову руками, словно та набухала изнутри и была готова взорваться. Я её понимала. Одно дело — играть в Навигатора, зная, что рядом есть взрослый человек, который подскажет, если вдруг возникнет критическая ситуация, пожурит, если что-то сделал не так, подскажет, что можно и нужно делать сегодня, завтра, послезавтра. Другое — быть просто старшим.
Впервые я видела Полину в критической ситуации. Мне даже стало её жалко, настолько маленькой и несчастной она мне показалась. Впрочем, это ощущение тут же пропало. Девочка медленно поднялась, обвела всех взглядом, судорожно перевела дыхание.
— Ребята! — Объявила она. — Все дружно рассматриваем расписания и ищем свободные кабинеты. Если найдём хоть один — в нём и будем заниматься.
— Чем? — Спросил худенький светловолосый мальчик в очках.
— Там будет видно, — бросила Полина, но на лбу её появилась морщинка. Похоже, тоже задумалась, что мы будем делать в абсолютно пустом классе без всяких учителей.
Мне очень хотелось, чтобы по поводу учителей я ошиблась, и они всё-таки каким-нибудь образом очутились бы на месте.
Ребята принялись бродить по вестибюлю, внимательно разглядывая расписания.
Я тоже пробежалась взглядом по графикам. Все были написаны разными почерками. Больше половины предметов я не знала и могла только догадываться об их содержании, очень часто вместо названия предмета стояла сложная аббревиатура. Однако время и номера кабинетов были прописаны чётко.
— Полина, — подошла к своей соседке по комнате, — по-моему, у нас 217 и 218 аудитории.
Та удивлённо воззрилась на меня.
— Уже вычислила?
— Это единственные свободные. Посмотри сама, — предложила я. — И до самого вечера ни у одной нруппы занятий там нет.
Полина обошла все расписания, долго подсчитывала, шевеля губами, потом решительно тряхнула головой.
— Ребята! — Громко сказала она. — Пойдёмте, я знаю, куда идти!
В лифт можно было заходить по одному: двое в очень тесной кабинке не умещались, а если и умещались, то лифт категорически отказывался подниматься.
Я думала, что Полина уедет первой, вместо этого она подошла ко мне.
— Как ты так быстро посчитала?
— Я не считала, это и так видно.
— Думаешь? — Озадачилась девочка.
Я молча кивнула. Можно было бы, конечно, хотя бы в общих чертах объяснить, каким образом у меня это получается, но Полина была не в том настроении, чтобы меня слушать. А считала я очень просто: в своём воображении я построила таблицу со всеми номерками аудиторий, по вертикали отображались десятки, таких столбиков было тридцать, по горизонтали — единицы — их, само собой, десять; всего учебных классов оказалось триста. Как только я видела в расписании номер аудитории, цифра в моей виртуальной таблице тут же пропадала. После того, как я просмотрела все расписания, в таблице остались две сиротливых циферки: двести семнадцать и двести восемнадцать. Куда уж проще. Или Полине ничего неизвестно о таком вот простеньком способе?
Когда я вошла в тесную кабинку, двери тут же захлопнулись, сила тяжести вдавила меня в пол и двери тут же открылись. Перемещение произошло почти мгновенно.
«Здесь даже не нужно указывать этаж, — поняла я. — Похоже, это указано в карточке. Мы при всём своём желании не на тот этаж попасть не сможем»
Длинные светлые коридоры с большими окнами были такими же, как во всех обычных школах. За одним, впрочем, исключением: двери тут оказались настолько близкими друг к другу, что как-то не верилось, что за ними — настоящие учебные классы, а не какие-нибудь кладовые для инвентаря.
«Или они очень длинные?» — Задумалась я, потом подошла к окну и удивлённо расширила глаза. По высоте — четвёртый этаж, если не пятый. Откуда, если с улицы здание трёхэтажное? А если судить по номеру аудитории, то вообще второй. Впрочем, первая цифра в номере даже в обычном мире не всегда обозначала этаж.
Когда все ребята снова собрались вместе, мы всей гурьбой отправились искать наши кабинеты. Полина забежала вперёд и указательным пальцем по головам пересчитала всех проходящих мимо. Судя по её умиротворённому виду в конце подсчёта, все сорок первокурсников оказались на месте.
Я хотела сказать ей что-нибудь язвительное, но сдержалась. В конце концов, ей скоро должно надоесть при каждом удобном случае всем показывать, что она тут главная.
Нужные аудитории оказались расположенными напротив друг друга в крохотном закоулке. На правах старшей Полина первой открыла дверь. Ребята ожидали увидеть всё, что угодно, но не то, что там оказалось на самом деле.
Совсем крохотная комната. С потолка на толстых гофрированных шнурах свисают интернет-костюмы, больше похожие на глубоководные скафандры, чем на компьютерную периферию.
Тут, наверное, следует сделать крохотный экскурс в историю техники. Для работы в земной графической сети, ещё в начале существования последней, разработали специальные интернет-кресла. Минимальный набор такого кресла включает в себя сапоги, перчатки, шлем и сиденье, похожее на велосипедное. Этот набор позволяет совершать в виртуальном пространстве базовые движения: шевелить руками и ногами, ходить, прыгать, сидеть, лежать, оглядываться… Для того, чтобы комфортно работать в Интернете большинству пользователей вполне хватает этих немудрёных приспособлений.
Сложность, а, следовательно, и стоимость кресла увеличивается по мере увеличения той площади тела, которую он охватывает. Чем больше количество сенсорных датчиков, тем более сильные и глубокие ощущения можно испытать. Не хотелось бы вдаваться в такие подробности, но существуют даже специальные насадки интернет-костюмов, разработанные специально для взрослых. Надеюсь, вы понимаете, что тут имеется в виду…
Я, конечно, слышала, что самые последние разработки интернет-кресел уже вовсе и не кресла, а настоящие костюмы, но такого вот великолепия, если честно, не видела даже по визору, тем более, не ожидала встретить здесь.
Даже Полина, глядя на висящие ровными рядами и отражающие лучи утреннего солнца костюмы, потеряла дар речи. И, кстати, самая первая опомнилась.
— Вот это да! — Прошептала она. — Даже у меня таких нет! — В голосе у неё прозвучала неподдельная обида. — Похоже, здешняя администрация на нашем образовании экономить не будет.
Я даже с завистью подумала, что она — настоящая дочь Сенатора. Как бы мне хотелось мыслить вот такими вот глобальными категориями!
— Короче, так, ребята, — это опять была Полина. — Здесь — двадцать костюмов, в комнате напротив — тоже, наверное, двадцать. Девочки — сюда, мальчики — туда. Прыгаем в сеть, а там уже будем смотреть, что дальше делать.