Я оглянулась. Теперь уже никто не обращал особенного внимания на чудовище, постоянные пользователи Сети и не к таким зрелищам привычны. Причиной первоначальной паники явился эффект неожиданности. Сценаристам зрелища можно было поставить пятёрку. Тишина в громадном зале, монументальная архитектура только усиливает эффект спокойствия и статичности — и вдруг начинается ТАКОЕ!..
Ребята не разговаривали друг с другом. Трудно общаться, когда все вокруг на одно лицо. Мы встали гурьбой. Теперь Полина уже не высовывалась, поняла, что она тут не главная, и наряду с остальными пассивно ждала последующего развития событий. Среди остальных ребят я уже не могла её различить.
Неведомый сценарист не давал нам скучать, эти события последовали незамедлительно.
Чудовище принялось стремительно уменьшаться. В сети я и не такое видела, но тут не могла отвести взгляд от процесса трансформации. С точки зрения эстетики это было очень красиво. Крылья распахнулись, заняв почти весь объём помещения. Перья, искрясь, разлетелись в разные стороны, растворяясь в воздухе. Голова вывернулась наизнанку. Я даже зажмурилась, ожидая как минимум зрелища крови и мяса, но вместо этого из шеи вырос огромный цветок, очень похожий на кувшинку. Цветок втянулся обратно, кожа начала слезать, так стремительно, словно чулок с ноги…
Не буду описывать всё, что там происходило, всё это продолжалось довольно долго. Краешком сознания я прикидывала, сколько же нужно кропотливой работы, чтобы написать вот такую программу. Но вместе со всеми заворожено смотрела на происходящее.
— Достать бы эту программку, — вполголоса расфантазировался кто-то из ребят, оказавшийся рядом. — Прямо ходячий учебник по психотехнологиям.
Я повернулась к неожиданному собеседнику:
— Думаешь, нас гипнотизируют?
— Ты что — совсем дурак? — Хмыкнул тот в ответ. — Попробуй отвести взгляд!
Через несколько секунд я была вынуждена признать правоту незнакомца. Даже разговаривая с ним и оборотившись к нему всем телом, я тем не менее, продолжала смотреть в другую сторону. А решив повернуть голову, вдруг почувствовала, что шея — это совершенно автономный орган и нужно приложить определённое усилие, чтобы она повиновалась сигналам мозга. Проще было закрыть глаза, что я незамедлительно и сделала. Не люблю всяких гипнотических технологий. Однажды по визору я видела, как один гипнотизёр заставил женщину вообразить себя кошкой. Она ходила на четвереньках, мяукала, вообще делала много всяких уморительных вещей. Все зрители смеялись, а мне было совсем не до смеха, потому что на её месте я почему-то представила себя, а потом подумала, насколько страшным оружием является гипноз. Страшным и… как бы это так сказать… неэтичным.
Голова, наконец, сумела договориться с шеей, куда мне нужно смотреть. Я сумела отвернуться, а потом из-под полуопущенных ресниц оглядела ребят. Все, как один, смотрели на завлекательное зрелище, даже мой сосед, который говорил о психотехнологиях. Я не совсем вежливо ткнула его локтём в бок. Тот без всяких усилий повернулся, посмотрел на меня.
— Чего пихаешься?
— На тебя что — не действует?!
Этот вопрос остался без ответа. Презрительно хмыкнув, тот отвернулся.
Хорошо бы узнать, кто это такой, чтобы в реале высказать, что я о нём думаю. Не признается ведь. И оказаться может кем угодно, от Полины до Мариши. Уже тогда, кстати сказать, в первый же день, я подсознательно поселила этих девочек на разные полюса.
Но Полинка так хмыкать не умеет. Я хоть не очень долго её знаю, но уверена, что она на редкость интеллигентна для таких штучек. Маринка — белая и пушистая, она тоже не будет грубить. Скорее всего кто-то из мальчишек…
Нет, похоже, этот карнавал в самом деле не совсем благоприятно воздействовал на интеллект. Я из сорока детей, из которых-то и по именам знаю всего двух-трёх, пытаюсь вычислить, кто повёл себя со мной грубо. В чём смысл?
Всё закончилось так же неожиданно, как началось. Особенно для всех остальных ребят (кроме меня), которые разглядывали превращения чудовища. Представьте себе, что вы любуетесь какой-нибудь картиной на вернисаже, и вдруг кто-то перед самым вашим носом сминает её и выбрасывает. Точно такое же чувство испытали ребята, когда на месте феерического зрелища вдруг ничего не оказалось. И даже искорёженные плитки пола восстановились и приняли свой первозданный вид.
В стене раздвинулся небольшой проём. Это случилось совсем рядом со мной. Я была готова ко всяческим неожиданностям и довольно проворно увернулась, но не сдержала нервного вскрика, что в наступившей тишине выглядело не очень красиво. Успокаивало только то, что для всех остальных моя личность осталась полнейшей загадкой.
Вошла невысокая русоволосая девочка лет десяти-одиннадцати, тоненькая и довольно симпатичная (по крайней мере, на мой вкус). Одета она была более чем старомодно: светлая футболка, светло-синяя изрядно потёртая юбочка до колен, совсем уже немыслимый для нашего просвещённого времени передник (так, вроде, называлась эта деталь одежды?). На голове её красовалась красная шапочка с ажурными, словно вырезанными из картона краями.
— Постройтесь! — Коротко приказала она.
Ребята начали переглядываться. Второе построение за один день? Тем более от кого-то в оболочке обычной девчонки? Это уже слишком.
— Ну! — Прикрикнула девочка. Она сделала замысловатый жест рукой, в которой держала корзиночку, и пол ощутимо тряхнуло. Одно из стёкол посыпалось вниз.
Это оказалось достаточным стимулом для послушания. Ребята выстроились в одну шеренгу.
— Михаил Сергеевич — там, а я — тут. И зовут меня — Красная Шапочка, — произнесла незнакомка звонким голосом. — Это понятно?
— Чего тут непонятного! — Буркнул кто-то из ребят. — Ты, значит, здесь всем заправляешь?
Мне показалось, что так мог сказать только Никита.
— Вот именно, — спокойно подтвердила Красная Шапочка. — Сегодня по дороге сюда ребята снимали с вас баллы в реале, я то же самое могу устроить здесь. И буду этим пользоваться. Меньше чем полсотни очков за раз я не снимаю, так что, если кто-то за время общения со мной проштрафится шесть раз — считайте, что в «Штуке» вы больше не учитесь. Это ясно?
Все подавленно молчали.
Красная Шапочка мило улыбнулась.
— Очень хорошо, что вы такие понятливые. Теперь по одному заходите ко мне.
В стене выросла дверь. Красная Шапочка исчезла в ней.
— Я первая.
Я поняла, что это была Полина и автоматически взглянула на её коленку. Почему-то очень важным показалось узнать, кто насмехался над Мариной. Я украдкой оглядела присутствующих. Человек с прозрачной коленкой стоял одним из последних.
Полина скрылась за дверью.
— Бахмурова, это ты? — Подошёл ко мне кто-то.
— Ну?
— Ты или нет?
— Ну, я. Как ты меня узнал?
— Догадался. Что ты про всё это думаешь?
— Про Красную Шапочку? — Буркнула я. — Чего про неё думать?
— Нет, я про это землетрясение. Такого ведь просто не может быть.
— Но было же!
— Ты что ль, Никит?
— Я, — призналась зелёная фигура. Человечек почесал рукой голову. — Это какую же программу надо сочинить, чтобы так здорово тряхнуло! Я бы месяц потратил.
— Вот и наша Шапочка месяц, наверное, потратила.
— Всё равно, — Никита нахмурился. Это выглядела очень комично на рисованном лице. — Не стыкуется ничего. А если бы что-нибудь развалилось?
— Стекло вылетело. Тебе мало?
— Я про другое. Только для того, чтобы произвести впечатление на пугливых первокурсников целый месяц корпеть над программой? А если бы стены не выдержали?
Он подошёл к валяющимся на полу осколкам и задумчиво принялся расшвыривать их ногами в разные стороны.