— Ты откуда такой красивый? — Поинтересовался мальчик.
Обычный сетевой шовинизм. Неизвестные лица в стандартных интернетовских оболочках априори имеют мужской пол.
Девочка молча принялась развязывать узелки.
У меня едва получилось пошевелить пальцами, разминая затёкшие руки.
— Я с первого курса, — сказала я. — Первый раз за всё это время вышла в Сеть со своего компьютера в холле — и меня кто-то сбросил с платформы. А саму платформу разгромил.
— Как это — разгромил? — Не понял мальчик.
— Все шкафы переломал, все записи перепутал, там вообще ничего целого не осталось.
Пока я жаловалась, девочка внимательно смотрела на меня, потом они с мальчиком синхронно переглянулись.
— Ну, что, слетаем, посмотрим? — Спросил мальчик.
Девочка поморщилась, нерешительно потопталась на месте, потом кивнула.
— Ладно!
Я даже не успела удивиться. Они взяли меня за руки, с двух сторон, и поднялись в воздух.
— Помнишь, где твоя платформа? — Осведомилась девочка.
— Нет.
— Эх, ты.
Мы двигались очень быстро, но через несколько минут скорость нашего движения замедлилась: рядом с нами из воздуха появлялись серые в выбоинах поверхности платформ, очень похожие на бетонные гробы начала графического Интернета.
— Первокурсники в шестом квадрате! — Прокричал мальчик своей спутнице.
Многие из платформ оказались заняты: через светящиеся окна виднелись смутные человеческие фигуры.
Мне вспомнился ночной полёт на метле в «Мастере и Маргарите» (это кино я видела совсем недавно, перед тем, как отправилась на учёбу). Думаю, главная героиня романа испытывала те же ощущения, что и я. Мне настолько понравился этот способ передвижения, что я решила во что бы то ни стало отыскать подпрограмму, отвечающую за полёт. Это гораздо проще, чем бродить под дождём.
Наконец мы добрались до группы платформ, все окна в которых были тёмными. Я сразу узнала свою платформу: через выбитое окно пробивался слабый желтоватый свет.
— Это — моя!
Когда мы очутились в помещении, я смогла разглядеть своих неожиданных спасителей. Ничего примечательного в их внешности не было: дети не так сильно, как взрослые, отличаются друг от друга. Я только отметила нос девочки, чуть больше стандартной длины, но это ей, как ни странно, шло.
— Ничего себе! — Присвистнул мальчик, когда они обошли мою платформу по периметру. Злоумышленника, само собой, на ней больше не было: всё, что можно было обыскать, он обыскал. И ту самую злополучную картотеку, которую он потрошил, когда я появилась на платформе, он допотрошил до конца: содержимое всех ящичков валялось, разбросанное, по комнате.
— Жалобу подавать будешь? — Спросила девочка.
— Кому?
— Красной Шапочке.
— А можно как-нибудь без этого?
— Можно, — ответил мальчик.
— Нам-то что, — добавила девочка.
Не прощаясь, они взялись за руки и вылетели в окно. Обиделись, что ли?
Надо было спросить хотя бы, с какого они курса.
Всё происшедшее со мной за последний час напоминало дурной сон. Я отыскала остатки стула, ножки которого оказали отломанными, уселась на седушку и задумалась о своей нелёгкой жизни, устроив подбородок на переплетённых пальцах рук. Проще было создать новую платформу, чем восстанавливать старую. Будто у меня больше проблем нет, чем заниматься сортировкой книг и карточек. Кстати, книги тут ведь не из школьной библиотеки? Тогда их, пожалуй, стоит оставить. Насколько я понимаю, электронные книги на здешнем сайте — дефицит (я имею в виду — личные). А вот всё остальное…
На уборку ушло чуть больше четверти часа. Я вышла в реал, убедилась, что Полина безмятежно спит (даже слегка похрапывает во сне), бросила взгляд на часы — половина двенадцатого, и принялась форматировать отдельные фрагменты помещения. Несколько раз пришлось выходить в Сеть и перетаскивать книги в сторону, чтобы случайно не уничтожить их.
Под конец платформа приобрела первозданную чистоту, словно компьютер только что сошёл с заводского конвейера. Впечатление портила только кучка потрёпанных томов в дальнем углу.
У платформы оказалось даже нечто, напоминающее балкон. Закончив уборку, я вышла на него (так и тянет написать: «подышать свежим воздухом», но о каком воздухе в виртуале может идти речь?). Наверное, мне просто захотелось полюбоваться окрестностями.
Я дала платформе самый малый ход и принялась разглядывать проплывающие мимо величественные сооружения. Абсолютное сходство с бетонными гробами, особенно если смотреть снизу и чуть сбоку! Интересно, вид платформ на здешнем сайте канонизирован или можно применять оболочку на своё усмотрение? Скорее, первое, иначе нашёлся бы хоть кто-нибудь, если не изменивший вид своей платформы, то хотя бы разукрасивший её в более весёлый цвет.
Неожиданно мимо проплыла платформа, в окне которой горел свет.
Кто-то из наших или в кучку первоклашек затесался старшекурсник?
Я хотела сделать так, чтобы наши платформы чуть соприкоснулись, но немного не рассчитала, и из-за сильного удара едва смогла удержаться на ногах.
— Какого хрена?! — Заорал косматый старик, выскакивая на свой балкон. Я чуть не умерла от страха.
— Я… нечаянно… Я уже… тут… ухожу…
— Ты кто?!
— Меня Настя зовут, — призналась я, чувствуя, что жить мне остаётся не больше минуты. — Бахмурова.
— Настюх — ты, что ли?! — Расхохотался старик. — Проходи, сейчас я состыкуюсь с твоим гробом!
Я покачала головой, отступая на шаг.
— Не пойду! Вы кто?
— Да Никита я, неужели не узнала?!
Вскоре мы сидели на его платформе.
Никита нарядился под какого-то древнего рокера: кожаная куртка с множеством заклёпок, огромные, на пол-лица солнечные очки, густая чёрная борода, пышная шевелюра седых волос.
— Это точно ты? — Недоверчиво осведомилась я.
— Кто же ещё! — Самодовольно хмыкнул рокер, обошёл вокруг заваленного бумагами стола, по хозяйски развалился в кресле, с усмешкой воззрился на меня. — Моя платформа, каким хочу, таким и хожу. Как я тебе?
— Жуть!
— Я тоже так думаю.
— Чуть не умерла от страха, когда тебя увидела. Не можешь оболочку…, — я запнулась, — подемократичнее подобрать?
— Мне нравится.
Мне оставалось кротко вздохнуть. А что ещё можно сделать? Мальчишки живут в каком-то своём непонятном мире, понять их абсолютно невозможно.
— Тебе чего не спится? — Спросил Никита.
— А тебе? Ты ведь каждое утро заспанным приходишь!
— А тебе-то что с того? Я же не могу только учиться и учиться, мне и жить когда-нибудь надо!
— Это ты ЗДЕСЬ живёшь?
Я глядела обширное помещение, напоминающее зал деревенской библиотеки. В нём было так много всего (особенно книг и всяких записей), в нём царил такой порядок (относительный, конечно), что я не могла вслух не позавидовать.
— А ты чего такая взъерошенная? Случилось чего?
Я кивнула, некоторое время собиралась с мыслями, а потом принялась рассказывать о своих злоключения.
Когда я закончила, рокер расхохотался. Смеялся он долго и со вкусом, хлопая себя по коленям, обтянутым узкими джинсами, откидываясь назад и показывая блестящие в полумраке золотые зубы. Он вытирал выступающие от сильного смеха слёзы.
Кто бы смог узнать в этом развязном бородатом мужике десятилетнего мальчишку?
— По тебе актёрский факультет плачет, — сказала я. — Если выгонят из «Штуки» можешь пойти туда. С руками оторвут.
— Ох, уморила! Ох, не могу! — Продолжал веселиться рокер. — Это надо же: вышла в Сеть — и сразу с платформы сбросили! Я хоть в совокупности пять лет из своих десяти провёл в Интернете, каждому козлу прямо говорил, что он — козёл, но довыпендриваться до ТАКОГО у меня ни разу не получалось! Ты прямо все возможные неприятности на себя цепляешь!