— Наябедничала, — сказала мне Лена. Я даже не совсем поняла, спрашивает она или обвиняет.
— Я просто попросила его помочь нам.
— Всё равно ты наябедничала, не отпирайся.
На сей раз обвинение последовало от одной из девочек, которая с интересом слушала наш разговор.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь, — спокойно парировала я. — Наябедничать можно только начальству, а Марек — один из нас. Логично?
Это было логично, и со мной все согласились.
Время от времени открывалась дверь, и в корпус просачивались группки наших ребят — по два-три человека.
Только в восьмом часу вечера собрались все сорок.
— Нет, ребята, так не пойдёт, — сообщила Полина. — Было же сказано: в шесть часов.
— Мы заблудились!
— Переходов не было!
— А что, нельзя было догадаться, что всё так будет?
Мы дружно выбрались в реал.
Я ожидала, что школьные коридоры будут пустынны, и крайне удивилась, когда поняла, что вечером они ещё более оживлены, чем утром или днём. Многие ребята только заходили. Улучив момент, когда мы проходили мимо стендов, я пробежала глазами по расписаниям. Самые ранние занятия начинались в 6.10 и заканчивались в 17.40. А сейчас уже больше семи!
Вопрос: что тут все делают?
По дороге в холл я рассказала Полине про эпизод с Мареком и Леной.
— Преподавателя по математике ты отыскала, молодец, Бахмурова. А что касается Марека… Сколько бы ты его не хвалила, но какой-то он непонятный.
— Из-за того что назвался не своим именем?
— Хотя бы.
— А по-моему, он просто обычный грубиян.
— Ты хоть раз в жизни видела таких примитивных грубиянов?
— Нет.
— Вот. И я тоже.
— Радует только то, — сказала я, — что нам ещё пять лет с ним учиться, за это время по любому успеем выяснить, кто он такой.
— Лучше бы побыстрее. Помнишь, я тебя просила обойти наших ребят и проанкетировать их?
— Помню.
— Вот сегодня ты этим и займёшься.
Мне оставалось только согласиться, что я и сделала.
— Часика через полтора, ладно? Мне нужно подготовиться.
Очутившись в комнате, мы занялись своими делами, Полина принялась рисовать электрические схемы. Когда заканчивалось место на очередном листке, она брала следующий и состыковывала его с предыдущим наподобие мозаики. Я принялась составлять список вопросов, которые нужно будет задавать ребятам, но в голову упорно ничего не лезло. Не написав и полудесятка строк, я со вздохом отложила персональник в сторону. Полине в это время перестало хватать места на столе, и она со всеми своими бумагами переместилась на пол.
— Что это ты делаешь?
— Рисую пускатель антигравитационной установки.
— Зачем?!
В моём голосе прозвучала такое изумление, что моя соседка по комнате подняла голову и внимательно посмотрела на меня снизу вверх.
— Ты издеваешься? Как это — зачем? Мы же договорились: я нарисую схему пускателя, а ты в это время сделаешь схему питания…
— Когда?
— В библиотеке. Как раз перед тем, как я с Ромкой поругалась.
— Ты с Ромкой поругалась? — Продолжала недоумевать я. — Когда? Меня ведь там не было!
— Где тебя не было?
— В библиотеке. Точнее, в том читальном зале, где была ты с ребятами. Я сразу же ушла.
— Куда — ушла?! — Прервала меня Полина. — Я сразу же сказала, никому не расходится, и мы всё время были вместе, на виду друг у друга. Ты даже на минуту не могла никуда уйти. Тем более, мы с тобой за столами напротив сидели — визави, так, вроде, это называется?
Я долго молчала, приводя мысли в порядок, несколько раз испытующе взглянула на подругу, пытаясь определить, не шутит ли она. Нет, она не шутила. И лицо у неё было серьёзным, даже обеспокоенным. (Немудрено: соседка по комнате с ума сходит, тут любой начнёт волноваться!)
— Полина, — как можно мягче проговорила я. — Я тебе сейчас дословно процитирую твои слова, попытайся вспомнить, говорила ты их или нет. Только хорошенько вспомни, это очень важно.
— И что же я такого сказала? — Подозрительно осведомилась девочка.
— Как только мы вошли в читальный зал, — начала я рассказывать, тщательно подбирая слова, — кстати, в четвёртый, я не знаю, почему ты именно его выбрала, ты сказала, что ходить всей толпой — это уже становится смешным, поэтому можно разойтись, а в шесть часов назначила встречу в нашем корпусе.
— Ничего такого не было! — Возмутилась Полина. — Мне бы в голову не пришло такое ляпнуть! Я, наоборот, сказала, что первые несколько дней, что бы ни случилось, в Сети будем держаться вместе. Хватит с меня проблем в реале, чтобы ещё и в виртале с кем-то сцепиться!
Всё, что говорила Полина, было очень логично, настолько, что я уже была готова усомниться в правильности моих собственных воспоминаний. Действительно, Полина не за что бы ни отпустила ребят самостоятельно бродить по сайту «Штуки» в третий день их обучения, когда они ещё ничего не знают и с лёгкостью могут влипнуть в любую неприятную ситуацию.
Но ведь и я же не сумасшедшая!!
Несколько минут мы молчали.
— Мы ведь всё это время были рядом друг с другом, — пролепетала Полина, пытаясь осмыслить случившееся. — Не совсем рядом, но, по крайней мере, в куче. И никак не может быть, чтобы у тебя было одно, а у меня — другое.
— Если только…
— Что?!
— Если только нам не создавали индивидуальныйвиртуал. Для каждого.
— Бахмурова, окстись! Ты представляешь, сколько для этого нужно программных ресурсов?
— Представляю. Много. Но ты сама говорила, что правительство на нашем обучение экономить не намерено.
— Но не до такой же степени!
Очень вовремя пришёл Никита.
— К вам можно?
— Заходи, — сказала Полина.
— Чего это вы какие-то странные?
Мы сообщили новость.
Подойдите к первому попавшемуся человеку и скажите ему, что его фамилия на самом деле Мазардухниев и на самом у него десять братьев и двенадцать сестёр, а потом посмотрите ему в глаза.
У Никиты стали точно такие же.
— Вы офонарели, — сказал он.
— В каком читальном зале мы сегодня занимались? — Вместо этого спросила я.
— В тридцать восьмом.
— Их всего десять, — ответила я. — По крайней мере, в моёмвиртуале. — И мы все сначала были в четвёртом.
— Один читальный зал на всех, — тихо сказала Полина. — Зато такой большой, что в нём все ученики «Штуки» умещаются. И ещё на три таких школы места бы хватило.
Последовавшая немая сцена была достойна пера Гоголя.
— Я полагал, что хоть немного Интернет знаю, — слабым голосом сказал Никита. — Оказывается — я в нём вообще не разбираюсь. То, что вы сейчас говорите — у меня в голове не укладывается.
— У каждого своя виртуальная реальность, — подвела я итоги.
— Но зачем, зачем?! — Воскликнула Полина.
— Вот это нам и нужно выяснить, — мрачно сказал мальчик, — и чем быстрее, тем лучше.
Мы долго сидели, думая каждый о своём и время от времени косясь друг на друга. Наконец Полина не выдержала.
— Никита!
— У?
— Я там, в твоёмвиртуале, как себя вела?
— Как обычно. Задиралась вовсю. Показывала, кто там главный. Тебя Маришка в лужу посадила. Ты с ней о чём-то там поспорила, а она оказалась права.
Полина покраснела.
— Ничего этого не было! — Принялась оправдываться она. — Сам понимаешь. С Ромкой слегка поцапалась — это было, не спорю. И опять же из-за Маришки. Я ей замечание сделала, пустяковое, в общем-то, а он на меня сорвался, словно пёсик цепной. Только в его виртуале этого, наверное, не было. То-то я смотрю: он ходит, как ни в чём не бывало, даже улыбается мне, хотя я думала, что только мы в реал выйдем — он мне в лоб даст.
— За нами постоянно наблюдает Программа, — последнее слово Никита произнёс таким выразительным голосом, что написать его со строчной буквы было бы преступлением против истины, — анализирует каждый наш шаг, а потом в соответствии с этим моделирует поведение каждого из нас в сети. Вот и всё.