— Ты опять собираешься с кровати навернуться?
Первый раз я видела, как Полина краснеет. Её стойкий загар растворился в нахлынувшем румянце.
— Что ты имеешь в виду? — Запинаясь пробормотала девочка.
— Прости, пожалуйста. Я просто сонная и злая. Меня ещё никогда столько раз за одну ночь не будили.
— Я — вообще не спала. Что же мне теперь — бегать по всему холлу и стёкла бить?
— Я уже извинилась, Полина. Сделать это ещё раз, стоя на коленях, как святая Урсула перед Папой Римским?
— Лучше как Папа Римский перед Атиллой, — хихикнула девочка, — более выразительно… Короче, я прямо сейчас поеду домой. Когда вернусь — не знаю, предполагаю, что завтра… точнее, сегодня вечером, но, может быть, задержусь ещё на день или на два. Это зависит от того, как у меня дела пойдут. У меня список из двадцати трёх пунктов получился, что мне надо сделать и что купить. Вместо себя я оставляю…, — она сделала интригующую паузу.
— … меня, — докончила я за неё.
— Ты-то откуда знаешь? — Упавшим голосом осведомилась Полина.
— У тебя больше выбора не остаётся.
— Вообще-то верно, — согласилась она, несколько минут сидела неподвижно, раздумывая о чём-то своём (я за это время чуть не уснула). — А самое главное, мне нужно денег у папы занять. Для Белохвостикова. Довольно большую сумму, что не очень радует. Очень надеюсь, что папа сейчас на Земле… Проклятая изоляция, даже новостей нельзя узнать!
— А просто так ты не можешь деньги взять? — Полюбопытствовала я. — Обязательно занимать нужно?
Мне были непонятны такие отношения между членами одной семьи, тем более, между ближайшими родственниками. Впрочем, кто поймёт этих Сенаторских отпрысков?
— Могу просто так взять. Даже больше чем уверена, что папа будет на этом настаивать. Но не буду.
— Почему?
— Не хочу.
— А всё-таки?
— Если ты этого сразу не поняла, то не поймёшь вообще, не стоит и пытаться.
— Ладно, не буду пытаться, — послушно отозвалась я.
— Знаешь, Настюха, сонная ты мне нравишься больше — такая покорная, что дальше некуда.
— Так что же от меня в конце концов требуется?
Вместо ответа Полина взглянула на потолок.
— Тысячу моих — Бахмуровой, — сказала она.
Карточки привычно булькнули.
— Столько-то — зачем? — Буркнула я.
— Пригодится. Постарайся их не растранжирить и оставить к моему приезду хотя бы половину. Больше мне от тебя ничего не надо.
Я молча кивнула.
— И с ребятами чтобы ничего не случилось.
Я опять кивнула.
— Ладно, спи, — наконец смилостивилась девочка. Наверное, у меня, сонной, был слишком уж жалобный вид…
007
Будильник на мобильнике звенел не переставая. Звон лез в уши, создавалось ощущение, что кто-то, пока я спала, вскрыл черепную коробку и сотни маленьких серебряных колокольчиков били прямиком по обнажённому мозгу.
— Выключение! — Бормотнула я в мобильник. Он не отреагировал. — Выключение мобильника!! — Рявкнула я заплетающимся языком.
И поняла, что мой телефон тут не при чём — это был Полинин будильник — у меня с таким противным зуммером сроду не водилось. Не знаю, сколько уж времени он звенел, но когда я смогла, проклиная всё на свете, добраться до него и отключить, звон продолжился у меня в голове.
Половина девятого. Она, значит, на восемь его поставила? Вот враг рода человеческого! Нет, чтобы дать мне выспаться хотя бы лишние пятнадцать минут!
В дУше как всегда была очередь, что настроения мне не прибавило. Я уселась на скамейку, стоящую около стены. На ней уже сидели наши вчерашние финансовые гении, все как один тоже клевали носами.
— А чего это вы странные? — Подошёл к нам Рома. — Не выспались, что ли? — И, не дождавшись ответа ушёл.
На первом этаже я появилась в десятом часу. До сих пор Полина никогда не опаздывала, поэтому ребята притихли, ожидая её.
Заспанная, я даже забыла, что нужно стесняться, взобралась на трибуну, зевая во весь рот.
— Ребята, — пришлось мне объявить, — вы уж простите, что так получилось, но сегодня главная — я. Всё, идёмте учиться! — И вознамерилась спуститься обратно (говорить долго и красиво, как это любила делать дочка Сенатора, у меня не получалось), но не тут то было.
— А где Иванова? — Выкрикнул кто-то
— Она уехала домой и обещала скоро вернуться. Сегодня вечером, завтра или послезавтра.
— А откуда нам знать, — осведомился тот же голос, — может сегодня ночью в вашей комнате революция произошла? Может Иванова, связанная, под кроватью лежит?
— Не смешно!
Ребята потянулись за мной.
Краешком сознания я чувствовала необычность происходящего, но всего лишь краешком сознания — не больше; нынешний статус старшей над четырьмя десятками суперов я воспринимала как должное. Может быть это происходило из-за того, что мне очень хотелось спать, может быть я просто привыкла к общему вниманию.
Если бы, кстати заметить, мне несколько дней назад кто-нибудь только бы намекнул, что мне придётся исполнять обязанности Полины, я бы рассмеялась ему в лицо.
Так-то вот иногда поворачивается жизнь.
Первая неожиданность подстерегала нас сразу около выхода из холла. Прямо около крыльца расположилась вчерашняя четвёрка ребят. Точнее, не уверена, что это были именно те ребята, я не очень хорошо в прошлый раз их рассмотрела.
Я отчаянно завертела головой: Никита как сквозь землю провалился. Интересно, он вообще сегодня был или нет?
Наши ребята сгрудились в кучу и выдавили меня из толпы словно зубную пасту из тюбика.
Один мальчишка кивком отозвал меня в сторону.
— Что вам нужно?
— С Ивановой поговорить. Где она? — Со мной разговаривал тот самый мальчишка, которого мы допрашивали вчера в избушке. Оставаться с ним тет-а-тет я бы не рискнула, но за моей спиной стояло четыре десятка человек, которые, я в этом была уверена, не дали бы меня в обиду; это придавало мне уверенности.
— Иванова уехала и скоро обещала вернуться. Пока я вместо неё. Если вам что-нибудь нужно, можете обращаться ко мне, я передам.
— Нам нужна именно Иванова — она у вас старшая, — ответил другой мальчик.
— Я вместо неё. По крайней мере, сегодня..
Взгляды ребята скрестились на мне словно шпаги у дуэлянтов.
— Ладно, допустим, ты тут главная, — сказал один мальчик. — У вас вчера вроде бы кое-что здесь случилось, — при слове «здесь» он показал пятачок земли под ногами.
— Случилось.
— И даже вроде бы с нашими ребятами.
— Если вы со второго курса, то да.
Они переглянулись. Я передёрнула плечами.
— Не представляю, сколько можно наступать на одни и те же грабли. Желание повыпендриваться ещё никого до добра не доводило. Сейчас вы все в жутком минусе, — принялась я размышлять вслух. — Вам этого мало? Мне кажется, ещё одной сделки со старшекурсниками ваши карточки не выдержат.
— Это была ошибка. Просто некоторые ребята подумали, что было бы неплохо объяснить вам, кто есть кто в нашей школе.
— Вместо этого МЫ объяснили им.
— Это точно. Наш староста об этом узнал только на второй день.
— Она просто идиотка. Извиняюсь, конечно.
— Нечего извинятся, так оно и есть.
— Ладно, но при чём тут я? Зачем вы пришли?
— Мы извиниться хотели, — нестройным хором ответили мальчишки.
На несколько секунд я потеряла способность говорить.
— Считайте, что извинения приняты, — пролепетала я, наконец. — Я обязательно передам то, что вы сказали, Полине.
Мальчишки немного помялись, словно хотели сказать что-то ещё, но не решались, потом развернулись и пошли прочь.
— Ребята! — Окрикнула я их. — Подождите! У меня только один вопрос: вы от себя пришли или от всего курса?
— От себя, — сказал белобрысый.
— Ага, они придут, — добавил другой. — Если бы вы и их так же побили, как нас вчера…
— Катька знает, что вы здесь? — Быстро спросила я.
— Нет, — ответил вчерашний.