Все какое-то время сидели молча, переваривая услышанную исповедь Седого. Затем, Настя, поставив свою пустую кружку на импровизированный стол, проговорила.
— Было и прошло. То, что не побоялся поделиться, молодец, вдвойне по-мужски. И еще, Седой, все что ты рассказал было там, поверь, здесь будет еще грязнее. А за Викторию, подумай, огонь баба. Сейчас отбой.
Глава 16
Двигаясь к намеченной цели, сливаясь с местностью скользящими тенями от кластера к кластеру, Настя, с теплотой в душе отмечала для себя, насколько изменились ее бойцы или как говорят в стабе “сучьи дети”. Пусть треплятся пока, язык то без костей, оттого и резать особо длинные будет проще. Но до этого сладкого момента, еще нужно умудриться дожить в жерновах хитросплетений местных политических интриг. Главное в этом выживании, зацепиться за свою незаменимость для хозяев региона, а про себя неумолимо помнить, что незаменимых нет. Ну или самой, старательно заботиться что бы не было, потому как в след за ней могут взяться за ее мужа.
Внезапно, вся группа остановившись рассредоточилась, занимая боевое построение, включая ее саму, сперва сделавшей, а потом осознавшей произошедшее. Потянув носом воздух в себя, она явственно почуяла резкий запах табака, прилетевший из недалекой рощицы, метров сто пятьдесят до которой, определила Настя на вскидку. Двигаясь в высокой траве и постоянно запуская свой дар, женщина, приблизившись к роще вплотную, распознала четыре не прожаренных куска. Трое чуть в стороне от одинокого четвертого, лучше не придумаешь для захвата. Одинокой целью, оказался безмятежно спящий на пенном коврике рейдер, от которого несло убойным выхлопом перегара на несколько метров, он даже не сразу проснулся после того как его спеленали и заткнули рот. А вот вторая, замеченная ей цель едва не рассмешила до истерического хохота всю группу Насти. Двое молодых рейдеров, без штанов, трахали поочередно привязанную к вывороченному пню пустышку. Вернее, один самозабвенно совершал эти действия, а второй, стоя рядом, со стоящим мужским достоинством, подгонял своего товарища словами, сетуя на его неторопливость.
— Репа, ну ты давай быстрее кончай, что тянешь то. Не один небось.
На что, прикрывший глаза от удовольствия Репа, совершая мерные движения туда-сюда, лениво отвечал своему товарищу.
— Слышь Щелкунчик, ты не борзей у тебя сегодня уже три захода было пока мы с Кляксой спали. Ты же даже жрать не стал, чтобы меня обскакать без очереди. Успеешь еще, мы тут думаю на денек задержимся, жратва есть, бухло тоже не кончилось так что не торопи, как кончу так кончу. Отвали короче, не ломай нирвану. Еще покури пока, никуда эта цыпа не денется, дождется и тебя, любвеобильная наша девочка.
На все эти действия, накрепко привязанная к вывороченной коряге зараженная, только угрожающе урчала, сквозь плотно забитую пасть кляпом, сверкая голодными глазами. А следом, раздавшийся ехидный женский голос, заставил обоих незадачливых рейдеров замереть на месте, уставившись в направленный на них ствол Винтореза.
— Привет, половым активистам или вернее будет сказать, активным половикам. И кстати, вижу вы в курсе о том, что она урчит. В общество зоофилов подались, юные извращенцы?
Оторопевшие рейдеры, беспомощно таращились на невесть откуда появившихся противников. Так и продолжая оставаться в застигнутых позах, один, со стоящим достоинством, другой, пристроившись к зараженной, но оба с поднятыми руками.
— Там мы это, она короче только вот заурчала, а так все нормально было.
Начал медленно оправдываться Репа, стараясь микро движениями, мелко перебирая ногами по земле, выйти из продолжающей глухо урчать пустышки. Наконец ему это удалось и он, медленно с поднятыми руками, повернувшись в сторону Насти, выставил вперед свое стоячие мужское достояние, которое произвольно разрядилось пульсирующими толчками, исторгая из себя семя, едва не долетевшее до ботинок женщины. В следующие мгновение, размытой тенью метнувшаяся к нему, Настя, жестким ударом приклада своей винтовки в голову, сбила незадачливого бедолагу с ног и принялась яростно пинать того. Как всегда, выбирая самые уязвимые места на теле жертвы. Попытавшийся дернуться на выручку своему товарищу Щелкунчик, оказался мгновенно сбит с ног Чехом и связан в “ласточку”, оно все надежней и безопасней, для всех. Через пару минут зверствования Насти, избиваемый Репа, уже даже не выл, он, просто скрючившись в позе зародыша, лежал страшно закатив глаза, не издавая ни звука от скрутившей его повсеместно боли, это и отбитое жесточайшими ударами мужское достоинство, мгновенно распухшее до пугающих размеров, сломанные ребра и разбитое до неузнаваемости лицо. Наконец, остановившаяся Настя, скомандовала.