- Давай.
Что ж, пойду теперь поплачу вместе с девками над утраченной работой и погибшими коллегами. А потом нужно искать новую работу, но перед этим должен узнать - куда отдадут машину с сумасшедшим призраком, чтобы ни в коем случае, не прийти туда на прослушивание.
Черт побери, как же хочется бастурмы ...
Зажигалка
- Это ты? - сказал старый, трухлявый дед. Он сидел у холодного камина в жутких сумерках комнаты, накрыв немощные колени шерстяным пледом.
- Да, любовь моя. Я пришла.
Скрипнула дверь и в комнату вошла красавица. Длинные ноги были обтянуты блестяще - черными брюками. Поверх шелковой кофточки наброшен кожаный плащ до длинных шпилек. Плащик почти волочился по земле. Ярко красные губы сильно контрастировали на фоне коротких волос, черного, как адская смола, и белого, как сама смерть лица.
- Я знал, что ты придешь. Все эти годы я верил, что увижу тебя еще раз. - Старый расплылся в улыбке так, что красавица увидела все его 16 зубов. Это была печальная улыбка. Ба, даже не печальная, а ностальгическая. Так улыбается человек, который вспомнил какое-то светлое событие из своей жизни, которое уже никогда не повторится. И он что-то вспомнил из прошлого, потому что тусклые глаза моментально заблестели, и по щекам покатились слезы. Они растеклись по глубоких морщинах, словно притоки Днепра прилегающими каналами.
- Чего ты? - Красавица подошла к старому, опустилась на колени и нежно положила черную голову ему на колени. - Я здесь. Я пришла. Не надо слез.
Дрожащими руками он обнял ее голову, наклонился, насколько позволил радикулит, и глубоко, до свиста в груди, вдохнул пьянящий запах ее черных, как ночь волос.
- Что ты так долго? - прохрипел старик.
- Любимый, мы же договорились, когда я почувствую, что тебе время то смогу забрать ее себе. На память.
Дед попытался рассмеяться, но вместо этого громко закашлялся.
- Да. Твой нюх тебя никогда не подводил. Мне действительно время. Чувствую, что он уже близко.
На такой выпад красавица, очевидно, обиделась, потому что резко по-кошачьи, вскочила на ноги и врезала свой взгляд в собеседника. Будто хотела разрубить пополам.
- Ты так и остался грубым славянским мужиком. НЕ обоняние, а сердце меня позвало!
Старик саркастически хмыкнул.
- Ну, хорошо - хорошо. Извини, я не хотел тебя обидеть. Вечно ваше бабье племя, везде приплетает сердце.
- Не обижаюсь. - усмехнулась брюнетка. Взгляд смягчился, (хоть под голову клади). Она снова наклонилась и страстно поцеловала старика в губы.
- Не обижаюсь. - Опять повторила она.
Старый кивком указал на стул, стоявший в другом углу комнаты.
- Присядь рядом со мной.
- Я могу сесть тебе на колени. - игриво сказала брюнетка. - Помнишь ,, как тогда?
- Хм, - кивнул старик. В его глазах заплясали чертики, - как такое забыть? Но боюсь, если ты так сделаешь то я развалюсь раньше положенного.
Оба засмеялись. Красавица подсунула кресло к деду и села рядом.
- Вот, - сказал старый разгребая газеты на журнальном столике, - здесь должно быть.
Он отбросил еще несколько газет и добрался до лакированной поверхности столика, на котором лежал маленький кожаный футлярчик. Старый осторожно взял его в руку и достал оттуда серебряную бензиновую зажигалку австрийской фирмы «IMCO».
- О, это она, - засветились красивые глаза девушки, - и такая же блестящая, как тогда.
- Я ухаживал за ней. - Старый протянул зажигалку красавице. - На ней даже надпись сохранилась.
На серебряном боку зажигалки немецкой высечена надпись: «vergiss nicht».
- Ты еще куришь? - спросила красавица.
- Нет. Ты знаешь - последнюю сигарету я выкурил в тот самый день, когда мы попрощались.
Старый потянулся в нагрудный карман в рубашке и вынул оттуда серебряный портсигар с орлом на крышке. В когтях хищная птица держала левостороннюю свастику. Дед открыл крышку. Внутри лежало две пожелтевшие сигареты.
- Я решил сохранить их для нашей встречи. - пояснил старик. - Хотел выкурить их вместе с тобой.
Брюнетка расчувствовалась. На бледных щеках появился едва заметный румянец.
- Ты сохранил их для меня? Это так ... Ох! .. Все эти 65 лет ...