Большеголовый капитан церемонно поклонился. Из динамиков голографического проектора прозвучал голос: —Рад приветствовать у себя в гостях столь милых дам. Я борт триста двенадцать эн, приписан к управлению культурного досуга граждан по новосибирской области. Позволено ли мне узнать повод собравший вас у меня в гостях?
— Наша подруга собирается стать мамой! — выкрикнула Саша: —Римма, поздоровайся с капитаном.
— Сашка, отстань.
— Это достойный повод для радости— сказал борт триста двенадцать — Присоединяюсь к поздравлениям и прошу прослушать инструкцию безопасности.
В течении следующих десяти минут он вещал о месте нахождения индивидуальных спасательный комплексов, о том как их правильно надевать на себя и где находится панель экстренной связи с землёй. Девочки тем временем грызли фрукты. По залу поплыл сводящий с ума аромат свежеочищенных апельсинов. Вике апельсиновый сок брызнул на воротник, но она сказала, что не станет заморачиваться по такому поводу. Девушки собрались после работы, а Римма по окончанию занятий на учебных курсах для молодых матерей, потом около получаса добирались до взлётного поля и потому были изрядно голодны.
Программная сущность живущая в корабельном компьютере начала рассказывать какие ситуации считаются исключительными, а какие вполне себе штатными. Выключить её не было никакой возможности. А пока не закончится инструктаж и автолёт не оторвётся от земли корабельные автоповара оставались отключены. Девочки грызли разноцветные яблок и покорно слушали избитые истины произносимые закованной в жёсткие алгоритмические цепи программной сущностью.
Наконец проецируемый над столом, полуметровый капитанчик сказал: —Приятного полёта. — Повернувшись в сторону он спросил: —Разрешаете взлёт? — Затем, как это делали в древних фильмах, сменил капитанскую фуражку на информационный обруч диспетчера и сам себе ответил: —Взлёт разрешаю.
Потом вернул капитанскую фуражку. Строго посмотрел на девушек начав отчёт: —Взлёт через три, два, один. Отрыв от земли. Путешествие начинается. Желаете получить дополнительную информацию по маршруту?
Пассажирки молчали захваченные врасплох разыгранной пантомимой.
— Счастливого полёта— капитан сжался в линию и на его месте развернулся вид транслируемый носовой камерой.
Подскочившая к иллюминаторам Саша радостно закричала: —Девочки отсюда такой вид, такой вид. Скорее, пока не стемнело.
— Когда стемнеет город превратиться в море огней— возразила Римма — Это будет великолепно.
— Автоповара активировались— напомнила Вика — Давайте выбирать.
Удовлетворив первый голод подруги собрались на большом диване с правой стороны. Саше и Вике не хватило места, но они подтащили кресла с зелёными покрывалами. Немного поколдовав с панелями управления Настя сменила нарисованные известными художниками картины на вид с различных камер корабля. На столе, поверх пустых тарелок и стаканов с соком, поверх вилок и недоеденного салата выросли крохотные голографические деревья и дома располагающиеся под автолётам. Высокие шпили многоэтажных домов поднимались чуть ли не на метр над поверхностью стола и слабо мерцали из-за постоянной перерисовки изображения в соответствии с движениями автолёта.
Саша потребовала: —Рассказывай.
— Значит пришли мы с Витей в назначенный день в поликлинику— начала Римма.
— Постой, а зачем был нужен Виталий?
— Для моральной поддержки, разумеется.
Девушки рассмеялись.
— Что было дальше?
— Ничего. Заснула, проснулась через несколько часов и всё.
— Какая ты смелая— восхитилась Аня — Мы с Мишей собираемся стать родителями, но я никогда бы не отважилась сама выносить ребёнка.
Девушки заспорили о преимуществах и недостатках развития детей в организме матери и в искусственных матках под присмотром специалистов по предродовому развитию. На борту автолёта развернулась жаркая и эмоциональная дискуссия дилетантов. Биолог Настя не вступала в спор, крутя в длинных пальцах бокал с прохладным синтетическим напитком. Услышав очередной неграмотный аргумент Настя переглядывалась с Альфиёй — врачём-регенератором. Они молча улыбались друг другу слушая скорее эмоциональные, нежели логические аргументы подруг. В длинных Наташиных пальцах покачивался бокал. Янтарного цвета жидкость, тягучая словно мёд, с редкими искрами блестящими в глубине. На мизинце и указательном пальцах на обоих руках у Наташи имелось по лишнему суставу отчего они казались ещё более тонкими, длинными и гибкими. Маленькая ошибка генограммистов, впрочем никак не повлиявшая на её жизнь.