Вначале она заставляла себя , чувствуя ее приближение дышать ровнее и старалась побороть приступ, но это плохо ей удавалось и тогда она кричала и билась головой, раздирая на груди кофту. А потом от бессилия, теряя сознание, смотрела, как чернота поглощает ее всю без остатка.
Внутри она как будто раздвоилась. С одной стороны она видела себя, здесь, запертой в клетке с железными прутьями, грязную, потерявшую всякий человеческий облик, а с другой стороны - она находилась где-то далеко, там где нет решетки и много солнца. Иногда ей снились сны, а потом она вдруг обнаруживала, что не спит, а сидит с открытыми глазами и видит все наяву: синее небо, яркое горячее солнце и темно-зеленую густую траву...В такие моменты ей казалось, что она утрачивает рассудок и опасалась, что эти видения вызваны безумием, которое вызвало ее ужасающее, нечеловеческое состояние.
Потом она все чаще и чаще стала видеть себя как бы со стороны: маленькую грязную фигурку, заброшенную в ящик, похожую на сломанную куклу, ободранные стены, маленькое окно, пропускающее немного света и быстро сгущающуюся темноту, полную шорохов и непонятных звуков. Если налетал ветер, то в расщелинах что-то начинало гудеть и слегка потрескивать, как будто тот, кто приходил к ней по ночам силился что-то сказать.
Иногда она даже говорила с ним. И слушала его ответы, похожие на тоскливый вой которым оглашалось все помещение.
Или это была она сама?..
Если вначале она много плакала, но потом, когда слез больше не осталось, она валилась без сил, чувствуя, как рассудок покидает ее. И проваливалась в наподобие сна без сновидений, просто черный провал , из которого ее вырывал новый приступ боли и судорог или звук шагов...
В последнее время она даже не пыталась вставать, и когда боль судорогой вновь пронзала ее тело она, изгибалась, крича от страшной боли и изо всех сил колотила ногами и руками по доскам и решетке. К болям еще прибавился крик. Страшный крик рвался из глубины ее измученного сознания, и она просыпалась, захлебываясь им, а потом долго сидела, пытаясь прийти в себя и поймать хоть какие-то отголоски мысли или образа и вырваться из черноты ужаса.
После таких приступов она старалась не спать, опасаясь новых судорог и своего крика.
Но потом снова наступала темнота.
Но больше всего ее сводило с ума его молчание. И неподвижность, с которой он сидел рядом с клеткой и смотрел на нее.
Как-то во время очередного его визита, она, не выдержав, стала молить о том, чтобы он ее убил.
От нее пахло рвотой и мочой, грязным немытым телом, почти полная неподвижность сводила с ума и смерть в какой-то момент показалась ей лучшим выходом. И разве не этого он ждет, приходя сюда к ней и наблюдая за ней своими ледяными глазами?
Но он по своему обыкновению лишь усмехнулся...
В ту ночь она впала в состояние, чем-то напоминающее кому. Ее рассудок больше не мог ни на чем сосредоточиться, тела, казалось, у нее больше нет- она его больше не ощущала, настало полное онемение. Только изредка она исторгала из себя стоны. В те редкие моменты, когда сознание к ней возвращалось, она недоуменно прислушивалась к ним и не сразу понимала, что это она издает такие звуки - хриплые, отрывисты исходящие из самой глубины ее существа...
Но, даже придя в себя, она так и не могла прекратить стонать...
Сколько прошло времени после того как она видела свет? День, два, а может быть несколько часов? Но когда она с трудом разлепила веки то увидела , что все помещение было залито тусклым серо-желтым светом. Его полосы лежали на серых бетонных сенах, на полу, скользили по ее рукам. Она подняла руки к глазам и увидела свои грязные пальцы, покрытые у ногтей коркой запекшейся крови, ободранные на костяшках и такие тонкие, что на секунду ей показалось, что она видит, как кровь бежит по ее венам и сосудам.
"Еще жива , - мелькнула в воспаленном мозгу мысль. - Странно"
Она медленно повернула голову и вдруг увидела, что в ее клетке была открыта дверь. Не веря, она вытянула руки и смотрела, как они свободно шевелятся и двигаются, не встретив никакого препятствия, в потоках света .
"Наверное, я умерла. Или стала такой тонкой, что просачиваюсь сквозь прутья "
Улыбка скользнула по ее грязному лицу, покрытого синяками и подтеками крови, которые при свете казались черными уродливыми шрамами, пересекавшими странным образом заострившиеся черты и изломавших их до неузнаваемости.
Еще не совсем осознавая, что больше не заперта и это не обман зрения, она осторожно подтащила свое измученное тело к самому краю клетки и выглянула наружу. Ящик заканчивался, плотно пригнанные доски больше не сдерживала железная решетка, сразу за доской, служившей ее полом, начинался бетонный пол.
Она подняла голову кверху и засмеялась странным полубезумным смехом, который эхом разнесся по пустому помещению.
Встать она не могла и просто неуклюже вывалилась и теперь, лежа на ледяном полу, прижавшись щекой к шершавому бетону и вдыхая запахи тухлой воды, продолжала улыбаться...
Потом она стала осторожно разгибать затекшие ноги и руки, получалось плохо, мышцы вновь свело судорогой, и она застонала от боли - сил плакать и кричать больше не осталось. Ощущение было таким, что она разматывает скрученные в канат кости, мышцы, ломает суставы. Боль становилась просто не человеческой, но она все равно заставляла себя двигаться. Сознание путалось, и она периодически отключалась, захлебываясь своим криком, но потом, приходя в себя, снова смеялась и начинала все сначала - выпрямляться. Сколько прошло времени, она даже не представляла, да это теперь было и неважно, ведь дверь была открыта и она по-прежнему жива.
А потом она поползла вперед, опираясь на локти и колени, желая только одного - чтобы клетка осталась позади, как можно дальше. Несколько раз она без сил замирала, уткнувшись лицом в лужицу со стоячей водой, а потом невероятным усилием воли двигалась вперед...
Добравшись до своей куртки, она заползла на нее и, свернувшись в комок, уснула...
- Спишь?
От звука этого резкого голоса она испуганно дернулась и вынырнула из темного кошмара, куда провалилась несколько часов (минут?) назад. Она попыталась отползти от него как можно дальше, но это получилось у нее плохо: тело не слушалось, а руки были такими слабыми, что ей удалось только сдвинуться на несколько сантиметров. Широко открыв воспаленные глаза, она с ужасом смотрела на возвышавшегося над ней мучителя, не в силах ни шевелиться, ни защититься.