Выбрать главу

К переменам мальчик оказался не готов. Он выстригал затылок и нехорошо, совсем не трепетно ругался половыми выражениями в адрес одаренных девушек.

Потом в жизни было еще много разочарований. Ему предстояло узнать еще и о том, что Деда Мороза нет, и о лифчиках пуш-ап, носимых девушками вместо личной харизмы. Но тот жестокий опыт остался в памяти одним из первых суровых уроков жизни.

С тех пор прошли годы. Мальчик носит лысину и не верит женщинам…

Комментарии за кадром

БАСЯ (мне, косясь на Тишу): Так, отойди от меня, женщина. Ну вас всех с вашими экспериментами.

ТИША (потягивается, демонстрируя пятнистые пятки и растопырив разноцветные усы): Да что вы все понимаете в красоте!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Заметки на полях

– Мыши, – говорит Люся. – Они прогрызли потолок и оттуда смотрят на меня. Еще едят пакеты. Пустые. Я достаю из шкафчика пакет, а его уже ели...

– Ну, – говорю, – есть-то всем хочется.

– А я им предлагала! – в ее голосе слышится отчаяние. – Я оставляла им пакет с макаронами. Открытый. Не едят! Они хотят жрать потолок и пакеты!

– Хм... может, у них кальция в организмах не хватает?

– Да какой там кальций... Там же не известка, там говно какое-то... А я им – макароны! – Люся вздыхает с тоской. – Не едят…

*

Кошка Баст на охоте.

Муха. Летит. Вялая, сонная. Садится на пол, вяло ползет. Бася – сжатая пружина, сплошной нерв, она выслеживает, бесшумно крадется, едва заметно подергивая кончиком хвоста, сразу видно – опасная хищница.

Мухе плевать, она ползет.

Бася практически распластывается по полу, превращаясь в чрезвычайно длинную кошку, изящно вытягивает лапу с одним хищно выпущенным когтем… замирает… думает.

Да ладно, чего там. Нормально же лежу уже, – решает в конце концов.

Роняет голову на вытянутую лапу, засыпает.

*

– Этот фокус, – рассказывает Люся, – со всеми проходит. Очень бывает весело. Сыплешь в еду паприку, а выглядит она, как красный перец, и все в ужасе орут и убегают. А потом пробуют и говорят, как вкусно, дай еще.

Потом Люся сыплет в салат много всего красного, пробует и говорит, черт. Все-таки это снова был красный перец. Хочешь, говорит, попробовать, очень вкусно.

Вообще Люся – горячая кавказская женщина, она готовит вкусно, но очень любит насыпать немножечко лука, чеснока, черного перца, красного перца, всякого перца и еще немножечко какого-нибудь перца. Ты пробуешь ложечку, и больше ничего тебе уже не надо в жизни, дым из ушей и весь ты Смауг, где же Пустошь. И вкусно же, что самое невероятное. Черт возьми.

*

– Наташа, а ты вообще будешь есть эту шоколадку? – спрашивает девочка Люба.

– Ну, не сейчас, – говорю.

Внимательно осматривает шоколадку, вздыхает:

– Тогда прости.

– За что, – говорю, – прости?

– Не сейчас ее, скорее всего, не будет, – серьезно сообщает Люба и сурово добавляет, – подумай об этом!

Комментарии за кадром

БАСЯ: Что ты понимаешь. Это стратегия! Я просто усыпляю бдительность жертвы. Ну, и самой вздремнуть тоже всегда для здоровья полезно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В Преисподней узко местного значения

И был Ад.

И проклятия нераскаявшихся грешников разносились по Аду, рождая причудливое эхо, отраженное от кафельных стен.

В Аду царил красноватый полумрак, ибо горели лишь четыре лампочки из пятнадцати предусмотренных. Плотные клубы пара в душном сыром и горячем воздухе милосердно скрывали все, что находилось далее, чем в пяти шагах. Из клубов выплывали иногда выхватываемые неосторожным взглядом жуткие видения Ада: обнаженные грешницы, обреченные на очищающие муки…

Грешники, разумеется, тоже мучились, но в своем собственном Аду, отделенном от женского уцененной стенкой, не доходящей до пола и потолка сантиметров по пятнадцать, что особенно терзало некоторых стыдливых грешниц. Собственно, если бы даже кто-то по ту сторону, распластавшись на грязном мокром полу, подполз к пограничной стенке, из всех тщательно оберегаемых от постороннего взгляда прелестей он узрел бы лишь ноги в резиновых и пластиковых тапочках. Однако стыдливые грешницы все равно терзались. И – кто знает? – может, и впрямь есть среди грешников такие, коих обуревают демоны вожделения при одном лишь виде розовых пяток и резиновых тапочек?.. Не оттого ли сквозь бульканье адских котлов доносится сладострастное гиканье?..