Поэтому если бы, допустим, Люся сказала «Я выхожу замуж», а ее папа сказал бы «Неа», лично я бы на Люсю не поставила.
Но папа оказался в курсе и даже одобрил (хотя на будущего зятя смотрел почему-то с тщательно скрываемым сочувствием).
Вообще подруга моя вполне себе и черноброва, и при ресницах, как полагается прекрасной кучерявой брюнетке. Но красоты, ее всегда ведь мало, ну правда же. А в такой особый день, как собственная свадьба, хочется всех поразить неземным совершенством, а как же.
В салоне красоты ей барышня сразу и честно сказала: ресницы я тебе наращивать не стану. Ибо будешь ужасна. Но Люся малознакомым людям в жизненно важных вопросах доверять не привыкла. Она нашла варианты.
Вариант пришел прямо к ней домой, вместе со всем своим инвентарем и ресницами устрашающей длины. Тут бы Люсе убояться и изгнать лукавую, но мастерица выглядела так, что подруга моя потеряла дар речи. Ее, мастерицины, глаза походили на инопланетных насекомых со многими ногами. И одновременно – на обувную щетку, бывшую в употреблении.
Жених на мастерицу посмотрел и молча ушел курить в кухню. Потом, когда невеста предъявляла претензии («А зачем ты меня не остановил!»), он говорил: «Ну, я подумал, должно быть, так надо. Не хотел обострять. Я решил, что переживу один день…».
…Когда мастерица ушла, некоторое время Люся просто пыталась поднять веки. Она узнала секрет истинно томного взгляда! Она была Вий. Если у тебя на глазах полкило меха невинно обритых щеток для обуви прямо в гуталине, ты смотришь исключительно загадочно из-под полуопущенных ресниц. Потом она посмотрела загадочно в зеркало и упала в обморок. Потом стала решительно пытаться оторвать ресницы.
Мастерица поработала на совесть, быстро стало ясно, что ресницы оторвутся только с выниманием глазного яблока. Люся принялась звонить в знакомый салон красоты…
Мастер в салоне встретила ее демоническим гоготом. Однако честно принялась, икая, отколупывать ресницы. Впрочем, быстро выяснилось, что глазное яблоко таки придется вынимать. Потому что ресницы снимаются только дебондером той же марки, что и клей, которым они присобачены, а мастерица-надомница применяла нечто эксклюзивное…
Поздний вечер при этом, прошу заметить, и завтра – свадьба. В общем, пришлось звонить мастерице-умелице, выпрашивать дебондер. Мастерица явилась в крайней степени запальчивости, оскорбленная: «Вы унижаете меня как профессионала! Вы испортите мою работу!» – негодовала она. Люся смотрела на нее из-под ресниц озверело и томно.
С дебондером стало значительно легче, глазные яблоки удалось сохранить. Правда, собственные ресницы отколупывались не хуже тех, что из щетки.
«В день свадьбы у меня было восемь ресниц, я считала, – печально рассказывала потом Люся. – Пять на одном глазу и три – на другом…».
К счастью, визажист попалась на редкость невозмутимая, она молча оценила масштаб повреждений и каким-то образом все сделала, как было. До того как. И заметьте, цель была достигнута: невеста на свадьбе была чудо как хороша!
*
А в другой раз моя сестра Марина твердо решила немедленно похудеть. Но всякие там фитнесы, диеты – это не про нас. Ну сами подумайте, если бы все было так просто, разве не ходили бы все стройные, аки селедка иваси? Вооот. То-то же.
Ну и опять же – придумай себе проблему и реши ее максимально увлекательно.
Надо сказать, в ту пору я временно обитала у сестры вместе со всем своим имуществом. Это важно, потому что процентов эдак тридцать моего имущества составляют разнообразные кремушки. Ну, вы понимаете, крем для нежности правой пятки, бальзам для упругости левого уха и так далее. Несть им числа, для каждого сантиметра тушки отдельный. Не то чтобы я ими всеми пользовалась, я забываю, но душу-таки греют, да. Опять же, в ванной чтобы красиво. (Как говорила супругу Люся, требуя полочку для кремушков, «Девочки поставляются в комплекте со всякими штучками, ты должен был это знать!»)
А Марина вот приобрела такой особый пластырь. Его клеишь по периметру себя и повсеместно худеешь. И еще – обертывание. Бинтовое. Разогревающее. В него, значит, как мумия, заматываешься, ну и потихоньку там внутри мумифицируешься. Путем разогрева.
Вся беда в том, что читать инструкции ДО ТОГО в нашей семье вообще не принято. А в инструкции, как показала впоследствии практика, совершенно не зря русским по белому накарябано было: «наносить на СУХУЮ кожу».
Марина приняла ванну, замоталась в бинт. Вышла умиротворенной мумией. Тепленько, говорит. И впрямь – греет! И уселась смотреть телевизор.
Потом, очень скоро, на ее лице появилось странное выражение. Собственно, лицо потихоньку стало наливаться добротным цветом бордо. Глаза изрядно возросли сверх назначенных им природой размеров, приняв очертания чайных блюдец. Потом она внезапно вскочила и стала бегать.