– Так тебе шапочка эта идет… – я хотела было оскорбиться за любимую шляпку, но не успела, ибо она продолжила, – хорошая шапочка. И костюмчик этот. И висюлька еще на шее, ага. Хороший вкус у тебя. Молодец. Прям знаешь, как раньше эти были… цивильные дамы. Да. Прям как цивильна дама. Хорошо тебе так. Молодец!
Все это произносилось с таким заговорщицким видом и таким интимным шепотом, что у стороннего слушателя бы, пожалуй, не осталось сомнений, что в обыденной-то жизни я торгую петрушкой в ларьке напротив, и регулярно достаю ее, прекрасную с ресницами, однообразными просьбами: «МааааАньк! А Маньк! А мошь полтинник по червонцам разбить, ась?»
С рынка я тогда уходила полная восторженной нежности к харизматичной зеленщице и нового тайного о себе знания – как цивильна дама, надо же!
Впрочем, я отвлеклась. Я о рыбе.
На рынке, к слову, царила дискриминация рыб по расовому признаку. Какие-нибудь там осетры или судаки, скажем, вальяжно, с комфортом плавали в здоровенных контейнерах, и там у них была вода и даже аэрация. Карасики же были свалены все кучей, воды у них – едва-едва доставало на предсмертный плюх хвостом, и в маленьком лоточке. Безобразие! В общем, выбрала я тех, что поживее, и спасла их себе в пакет. Семь человек карасей спасла. Продавец странно смотрел на меня, когда я просила налить в пакет воды, но я охотно объяснила, что рыбу ем только живьем, так, мол, полезнее и витамины сохраняются. Недоумение сменилось уважением, он даже сделал дырочки в пакете сверху, чтобы воздух попадал.
Нагруженная по уши книгами и рыбой, я прыгнула в первое попавшееся такси. Ведь надо было поскорее доставить ребят в их новый дом под кувшинками! Жара стояла, к слову, чуть повыше 35 градусов. В тени, разумеется. В Ростове летом по-другому не бывает.
– За 20 минут доедем? – спросила я водителя, вращая глазами для убедительности.
– Всяко бывает, – философски протянул водитель, покосился на подозрительно шевелящийся пакет, который я не выпускала из рук, не торопясь закурил и надежно укоренился в пробке. Кондиционера, кстати, у него не оказалось.
– Но у меня – рыба! – попыталась аргументировать я.
– На уху? – оживился он.
Людоед, подумала я.
В пробке мы простояли почти час. После победоносно наконец въехали в дачное товарищество. На нашей грунтовой дороге с сюрпризами старенький «жигуленок» подпрыгивал и скрежетал, водитель сохранял невозмутимо-отрешенное лицо, ребята в пакете впали в панику и требовали свободы, из «дырочек для воздуха» на меня брызгала вода, и я уже только беспомощно старалась уберечь граждан О`Генри, Довлатова и иже с ними от гнева возмущенных карасей.
До дома оставался еще почти километр. И на том самом повороте, в самом узком месте улицы, – там, где даже легковушка не могла бы развернуться толком – там, да, там! Какой-то мудрый человек оставил грузовик с кирпичом. Боком. А у меня семь душ в пакете!
– Приехали, – меланхолично заметил мой водитель, посигналив немного для порядка.
– Но он же… уедет сейчас? Наверное? – изумилась я.
– Вряд ли, – не менее меланхолично возразил он, – нет там никого.
Я вышла из машины, обошла грузовик и убедилась: в самом деле, нет. Попадись мне в тот момент водила грузовика, задушила бы, честное слово. Со вздохом расплатилась с таксистом, навьючилась книгами, в пятую руку прихватила карасей. Печальным взглядом проводила «жигуленка», который, пятясь, въехал на горку задом и скрылся из виду в прекрасных далях. Я пошла снова обходить грузовик. Любимая шляпка съехала куда-то на бок, но я не могла ее поправить, недоставало конечностей. А вот теперь, думала я, если я встречу этого мерзавца, у меня и аргументов для него не будет. Душить-то нечем.
И вот тут-то, конечно, из ворот ближайшего дома показались они – брутально-голые по пояс гастарбайтеры с прилипшими к губам цигарками. Один из них сразу полез в кабину грузовика.
Я не могла не остановиться. Я должна была сказать им все. Про рыбу. Про О`Генри. Про съехавшую шляпку. Про километр до дома. Про пробку. И еще про рыбу. И да – про кирпичи – все, что я думала.
На лицах гастарбайтеров застыла мысль. Их губы одинаково безвольно обвисли, челюсти съехали набок. Наверное, не каждый день случалось им такое шоу: стоит перед ними такая «цивильна дама», в шляпке и строгом костюме, с зажатыми под мышками стопками книг, и, изрыгая пену, вопит:
– А у меня – рыба!! Понимаете вы – рыба!! Семь человек!
Потом, не дождавшись ответа, развернулась и зашагала прочь, чеканя шаг (да ладно, что там почеканишь по нашей пылюке…).