Всю ночь под меня снова кто-то копал, кто-то прыгал в середину меня со спинки дивана, кто-то совал внезапный мокрый холодный нос под доверчивую коленку. Сны снились странные.
Просыпаюсь утром, таксы дружно спят на подушке, под одеялом, я у них в ногах. Смотрят с недоумением, мол, ну тебе ж сказали, что диван надо раскладывать? Да-да, нам, таксам, было тесно! Мы страдали! У тебя не найдется завалящего фамильного сервиза и иных материальных ценностей? Нет? Фи. Ну давай, хоть на прогулку нас выведи. Не видишь, мы лишаемся.
Комментарии за кадром
БАСЯ: …С котиком, я сказала!
Прогулочное
Прогулка с двумя таксами всегда сулит удивительные встречи. Люди очень радуются, когда видят двух такс, и ведут себя порой неожиданно.
Например, таксы встретили знакомую собаку, при собаке была тетенька. Я же не знала. При виде меня тетенька сразу приняла боевую стойку и давай меня общать. Между делом говорит, а у меня тут котик. Смотрю — реально котик, сидит у нее под ногами. Это значит, нам с таксами нужно делать отсюда лапы срочно, пока таксы, занятые общением со знакомой собакой, не заметили котика, не то же худо будет всем. Я говорю, ой, ну мы тогда побежали! А тетенька говорит, ну да, ну да. И продолжает рассказывать. Про то, как завелась у нее собака, и как — котик, и вот этот еще приблудился, а вот вчера... Таксы тем временем засекли кота, рванули с поводков. Я вежливо пытаюсь откланяться, но нельзя же прерывать человека на полуслове. А тетенька смотрит на рвущихся такс, улыбается. И продолжает рассказ.
А потом внезапно говорит — а что это вы сегодня без супруга? Я щелкаю челюстью, размышляю. А в самом-то деле, чего это я? Соображаю, что меня каким-то образом приняли за Люсю. Не то чтобы мы были одно лицо, прямо скажем. Моя подруга – маленькая кучерявая брюнетка с короткой стрижкой, я – длинная, с длинными же рыжими патлами. В общем, спутать нас – надо очень стараться.
Потом говорю, вы понимаете. Это не у меня супруг и собачки. Это вот мои друзья уехали, а я выгуливаю их псов. А тетенька смотрит на меня, лицо озаряется пониманием. Говорит, о! То-то я смотрю: собаки — те, а вы — НЕ ТА...
Люся мне потом сказала, я забыла предупредить, да. Это одна соседка, она хорошая, но при виде нее ты лучше отгрызи себе любую конечность, кинь и убегай быстро. Не то заобщает насмерть.
Потом уже я догадалась: когда ты ведешь двух собак, тебя вообще никто не видит. Какие там рост и кудряшки! Все опознают собак. В общем, за Люсю меня потом принимали еще многие. Хорошо, не за Диму, хотя кто знает. Борода тут, скорее всего, тоже не решает.
Из одного двора вышла девушка, внимательно на такс посмотрела. Таксы как раз залипли, что-то внимательно обнюхивая. Девушка говорит, а у вас там случайно щенков нет? Я говорю, ээээ, нет. Таксы радостно подпрыгивают, помахивая признаками своей брутальности. Девушка смотрит еще внимательнее. Говорит, жаль. Таксы собираются стартовать, приподнимаются на задние ноги. Девушка смотрит таксам прямо в признаки брутальности. Спрашивает задумчиво: а кто из них — девочка?
Встречали кого-то большого, определенно бойцовской породы (мнээээ, питбуль? Не сильна я в вопросе). С другого конца поводка к песику привязан был юноша. Юноша с предположительным питбулем пронеслись стремительным вихрем. Я сгребла в охапку пару длинных клубков ярости, в ужасе закричала юноше — а вы нас не съедите? Юноша посмотрел на питбуля, на нас, сказал — мы постараемся. Потом — на нас еще раз и спросил: а вы?
И обратная ситуация. Идем с таксами неторопливо, а навстречу нам — старушка с чихуахуа. Чих — то ли щенок, то ли просто мелкий, но очень уж клопообразен даже для своей породы, вот буквально «кошка съела — значит, крыса». Все знают, что чих — это такой отважный дикий лев в теле блохи, да? И с точки зрения чиха таксы — БОЛЬШИЕ собаки. И вот, видит нас чихуа, и тотчас принимает решение: порвать к чертям, здесь — моя — улица! Заходится в отчаянном лае, брызжет ядовитой слюной, щелкает челюстями. Таксы смотрят с недоумением. Типа что это, Бэримор. Старушка молитвенно складывает руки: «Проходите! Я держу ее, она вас не тронет...».
Несемся с таксами на третьей космической скорости, иногда резко тормозим, ибо срочно надо что-то обнюхать. Параллельным курсом следует дядька с тачкой. Следует неторопливо, но, поскольку он-то ничего не нюхает, в итоге скорость выходит примерно равная. Поглядывает на нас хитрым взглядом, говорит размеренно, куда-то в пространство, но обращается, похоже, ко мне. «В тысяча девятьсот семьдесят третьем году, – неспешно начинает он, – мы разгружали однажды склад. И там — я встретил таксу. Такса охраняла склад и считала ящики...»