Десять футов, еще двадцать пять футов – и они оказались на платформе, ведущей в зал зеленых шаров. Шерман выпрямился и протянул руку Марте. Через мгновение остальные были рядом с ними, и они бросились к двери. Земля снова задрожала, удар за ударом. Что-то с грохотом упало, когда они мчались через платформу в зал.
Внутри все было перепутано, темнота и поток звуков. Где-то кричал дронт. Мимо них пробежал человек-обезьяна, что-то бормоча, обезумев от страха, и нырнул на рельсы. Шерман побежал через зал, за ним Марта и трое, которых он освободил. Глория остановилась.
– Мюррей! – закричала она, – Мюррей!
А затем подняла световой пистолет и послала огненный карандаш в крышу. Последовал ответный удар, когда что-то упало с потолка.
– Мюррей! – снова позвала она во весь голос. Позади них, через платформу, что-то с грохотом упало, и длинное красное пламя лизнуло дверь, отбрасывая высокие тени и странные огни на бедлам внутри.
– Сюда! – раздался голос, и Глория, обернувшись, увидела Мюррея и Бена, бегущих к ней.
– Давай, – сказала она, – поторопись. Завод рушится.
Они подошли к двери как раз в тот момент, когда Шерман тащил Марту вверх по шестифутовой ступеньке. Бен и Мюррей подняли Глорию на руки и подбросили вверх. Красное пламя на заднем плане сменилось белым, и какая-то кипящая белая масса длинным языком расползалась по полу.
Протянувшиеся руки схватили руки Бена и Мюррея, вытаскивая их наверх, в безопасное место. Они повернулись и побежали по туннелю.
– Нет! – закричал Шерман. – Остановитесь! Все в порядке. Мне так сказал старик.
Раздался еще один взрыв, и огромное белое облако покатилось к ним над жидким приливом. Затем они впали в бессознательное состояние.
Мюррей Ли зевнул и сел.
Остальные лежали вокруг него в странных позах, как будто они уснули посреди чего-то. Он с удивлением заметил, что лицо Бена Руби, повернутое в его сторону, было не металлическим, а добрым, честным из плоти и крови. Он посмотрел на свои руки. Аналогично из плоти и крови. Он огляделся.
Зал голубого купола исчез. Перед ними была хаотичная каменная масса, зацементированная каким-то серым материалом, неясная в темноте. В другом конце был проход, потолок которого тут и там обвалился, а стены обвалились. Но поток света показал, что отверстие все еще ведет наружу.
Он наклонился и потряс Глорию. Она вздрогнула, пришла в себя, огляделась и с удивлением сказала:
– Ох, я что, спала? Что с тобой случилось, Мюррей? Тебе нужно побриться.
Затем ощупала свое лицо и обнаружила, что оно снова гладкое.
– Ради всего святого! – воскликнула она.
Звук заставил остальных выпрямиться. Шерман оглядел остальных, затем коридор и удовлетворенно улыбнулся.
– Этот старый Лассан, – заметил он, – сказал мне, что эволюция металла пойдет вспять, если мы получим эманацию, не позволяя материалу коснуться нас. Что ж, он был хорошим парнем.
– Да, но… – сказала Марта Лами, вставая и ощупывая себя. – Посмотри, что они с нами сделали. У меня гибкие пальцы на ногах, а моя фигура выпирает в таких странных местах. Я никогда больше не смогу танцевать. О, ну, я полагаю, это не имеет значения – я все равно выйду замуж за отличного парня.
Она взяла Шермана за руку, и он покраснел от смущения.
– Хорошая идея, – сказал Мюррей Ли и пристально посмотрел на Глорию.
Она кивнула и повернула голову.
– Хо-хум, – сказал Бен Руби. – Диктатор Нью-Йорка, похоже, лишний. Как отсюда выбраться?
КОНЕЦ