– Просто гуляла по городу, – отвечаю я.
– Надо было сказать нам, куда идешь, – говорит он.
– У меня телефон был с собой. Могли позвонить, – говорю я.
Папа кивает и пожимает плечами.
Мама на секунду убирает руку под стол, и я было думаю, что она вытирает ее о салфетку, но ее салфетка лежит на столе возле тарелки.
– Я видела на твоем комоде билет в музей, – говорит мама. – Ты прогуливаешь школу, чтобы смотреть на живопись?
– Ты заходила ко мне в комнату?
– Доставка чистого белья. Мы не можем позволить себе дронов, – поясняет она. – Пока что.
– Что ты будешь делать со школой? – спрашивает папа.
– Буду исключаться, – говорю я.
– Отличный жизненный план, – говорит он.
Я пожимаю плечами и киваю.
Мама с секунду смотрит на меня, потом делает глубокий вдох. Но прежде чем она может что-то сказать, заговариваю я:
– Думаю, я просто отчислюсь на этой неделе, если не возражаете.
– Я возражаю, – говорит папа.
Мама жует свой чесночный хлеб.
– Без диплома ты не поступишь в колледж, – говорит папа.
Мама говорит:
– У Пикассо не было диплома.
Папа пожимает плечами. Мама убирает руку под стол. Я сижу и ем, потому что, что бы они ни говорили, в школу я не пойду.
Я стою в кабинете, пока они убирают со стола.
– Ты разгрузил посудомойку? – спрашивает мама.
– Нет, – говорит папа.
– Чем ты весь день занимался? – спрашивает мама.
Папа молчит. Я представляю, как он пожимает плечами.
Мама выключает воду и говорит:
– Мне нужно собираться на работу.
Проходя через кабинет, мама пятится, держа руки в карманах худи и направив их в папину сторону, пока не замечает меня. Тогда она разворачивается и через гостиную идет нормально, а потом поднимается наверх – принять душ и собраться на работу.
Не думаю, что они любят друг друга. Не думаю, что они друг другу даже нравятся. Не могу решить, что об этом думать, но я вдруг чувствую себя очень одинокой.
С тех пор как я удалила свой профиль в Социалке, у меня не осталось ничего, кроме реальной жизни. Вот это и есть моя реальная жизнь. И вообще, к тому моменту, как я удалила профиль, все мои контакты со мной расконтачились. Вики-победительница-выставки написала бредовый пост о том, что ее оклеветали, и что она невиновна, и что все, кто знает, о чем она, должны заблокировать клеветника.
Я ни на кого не клеветала.
Я просто задала вопросы, которые задал бы любой другой на моем месте.
Вики-победительнице-выставки еще повезло, что я не задавала вопросов по другим темам. А то другие темы были.
Долгая история.
Мехико – День Первый – Вомиторий
На первый день, когда мы приехали в отель и зарегистрировались, нас должны были отвести в номер, но вместо этого работник отеля отвел нас к своему рабочему столу со словами, что должен «провести нас по карте курорта». Мы с мамой хотели пи'сать, но сели в кресла перед столом, потому что нам так сказали. Папа не сводил глаз с наших чемоданов, которые лежали на тележке рядом с двадцатью другими тележками. Лобби было большое и просторное. Мягкие скамейки, вентиляторы на потолке, бар, маленькое пианино, пение экзотических птиц. Рай.
С Брюсом тогда еще все было хорошо. Он очень ждал нашей совместной поездки. Он только закончил первый курс в колледже. Сказал, что ему очень надо было отдохнуть.
Работник за столом, Алехандро, так тараторил, что мы за ним не успевали. Он не говорил ни о карте, ни об отеле. Он говорил о возможности, которая предоставилась нашей семье, взять от этого отпуска по максимуму. Это не таймшер, сказал он, это клуб отдыха. За десять минут его речи мы оказались владельцами лотерейного билета и приглашения встретиться завтра в десять утра для… На самом деле мы были не очень уверены, для чего именно. Но мы наконец-то могли подняться в наш номер и пописать.
Я пустила маму первой, потому что она сказала что-то про свое «тазовое дно». Я понятия не имела, что такое «тазовое дно», – если задуматься, то я до сих пор этого не знаю. Но, мне кажется, это такая штука, которая у тебя заводится с возрастом.
Когда наконец настало время мне пописать, я зашла в ванную и увидела, что там есть биде. Я первый раз в жизни столкнулась с биде и не знала, для чего оно. Я решила, что это специальный туалет для того, чтобы в него тошниться. Биде было чистое. Со шлангом. Без воды на дне, так что бояться всплесков не стоило. И находилось оно рядом с туалетом. Я слышала про «Месть Монтесумы», и мама предупредила нас не пить в Мехико воду из крана. Она взяла с собой все возможные таблетки от тошноты, рвоты и диареи. Я решила, что эта штука рядом с туалетом – вомиторий. Я слышала это слово, но знала про него только то, что по-английски vomit значит «рвота», и не понимала, что оно обозначает. А теперь вот поняла.