Тело Оса начало крутить многочисленными судорогами, а места ранений разгорелись пламенем острейшей боли, будто его резали и кололи прямо сейчас.
Старик держал его на лежаке, не позволяя скатиться на землю. В дом вбежали Сула с Ирепаном.
— Держите его! — приказал Матлал. — Ос! Послушай меня! Смотри мне в глаза! Я буду менять перевязку! Не борись! Ты делаешь хуже!
Освальд не сразу осознал, что ему говорят, поэтому попытался взять тело под контроль. Получалось плохо. Конвульсии охватили все его тело, он чувствовал себя беспомощным.
Матлал, с равнодушным взглядом на лице, смачивал перевязку водой и медленно разматывал её, обнажая многочисленные ранения на теле Оса.
Сула тем временем готовила новые повязки, вымачивая их в котелке с зеленоватым варевом, а затем посыпая их коричневым порошком.
Ос только бессильно наблюдал, борясь с собой, пока его перевязывают и переворачивают с бока на бок.
— Господин, выпейте… — Сула забыла его просьбу не произносить больше слова «господин». — Это облегчит горячку…
Ос отхлебнул жидкости из приставленной ко рту миски. Горькая жидкость пошла по пищеводу.
После перевязки стало как-то легче, а целебный отвар, которым напоила его Сула, поволок его в мир снов.
//Неопределенное время спустя. Метцтитлан//
Освальд снова пришел в себя. Первое, что он почувствовал — голод. Второе — жуткую телесную слабость.
В помещении кто-то появился.
— Господин! Ой, боосс!!! — Ирепан, а это был он, уронил на пол связку веток и подбежал к лежанке. — Слава Тонатиу!!! Сула! Сула!!!
Ос медленно повернул голову направо, уставившись на Ирепана.
— Кх-кх… Сколько меня не было? — хриплым голосом задал он вопрос.
— Неделю и три дня, боосс! — с готовностью ответил Ирепан.
— Воды дай… — прохрипел Ос, опуская голову на лежанку.
Ощущения были препоганнейшими: голод, истощение, жажда, сухие глаза и зуд в волосах.
Сула появилась оперативно и сразу с так нужной Осу водой. Вода полилась в сухое горло, отчего Ос испытал настоящее блаженство.
— Еды. — произнес он, медленно приподнимаясь с лежанки. — И новостей.
— Сула, иди принеси похлебку. — велел Ирепан и уселся на пол рядом с лежанкой Оса. — А из новостей, боосс… Тебя три дня и неделю как принесли с бою, израненного всего… Мы уже думали, помрёшь… Даже целитель из храма Иштлильтон сказал, что тебя заберут боги. Один только Матлал сказал, что шансы есть, если помогать тебе. Он принёс порошок опунции и набор трав, способный унимать боль и укреплять здоровье. Ты выжил, но не просыпался. Мы как могли кормили тебя и поили, но ты сильно отощал. Но ничего, боосс! Откормим! Кости целы, а мясо нарастёт!
Когда Ос сел на лежанке, у него закружилась голова. Накатила волна слабости.
— Лучше лежи, боосс. — попросила Сула, вошедшая с двумя лепешками полными кусочков мяса. — Надо набраться сил. Ирепан купит много мяса и овощей, чтобы откормить тебя до былого состояния.
— Хорошо. — не стал спорить Ос. — Пригласите Матлала, когда будет. Надо отблагодарить его. Ещё что-то?
— Правитель города хотел тебя видеть, если ты выживешь. — сообщила Сула, наполняя ещё один стакан водой. — Ты одолел самого сильного из воинов-ягуаров, Хотлала Хвост Ягуара. За это тебе полагается почетное место во дворце и одна наложница. Если бы ты взял Хотлала живьём, почета было бы больше, но, кажется, хорошо хотя бы то, что ты его убил…
— Разумно вещаешь. — хмыкнул Ос, принимая стакан трясущейся от напряжения рукой.
Он посмотрел на свою руку. Кожа да кости. Он сбросил за эти дни килограмм пятнадцать-двадцать…
— Также, нам пришлось нанять писаря, чтобы записать всех желающих купить медную броню… — сообщил Ирепан. — Один воин из ацтеков, прибывший почтить великого воина, предлагает тридцать обученных рабов, если мы продадим ему именно твою броню. Мы решили, что лучше дождаться твоего выздоровления.
— Правильно… — кивнул Ос, возвращая пустой стакан Суле. — Давай мне уже еду.
— Ешьте понемногу, госпо… боосс. — попросила юридически всё ещё рабыня. — Если съедите слишком много, желудок своротит.
— Разумно. — согласился Ос и усилием воли подавил желание буквально сожрать лепешку с мясом. — Сообщите Тототлу, что я вернулся с того света.
Ос таким образом хотел пошутить, но, кажется, сотрудники юмора не оценили. Расширенные глаза, открытые рты — крайняя степень удивления у всех рас и народов одинаковая.
— Господин… — Сула не находила слов.
Оса же посетила гениальная мысль. Бывали в его жизни моменты, когда надо было принять ключевое решение и он не плошал с выбором. Вот и сейчас не подкачал.