— Сейчас я окажу тебе первую помощь. — И он выдавил крем на ладонь и ласково провел по Лизиным плечам и спине.
Словно ток прошел по ее телу, она прижалась к Хосе и потянула его на песок. Он тут же отозвался на ее порыв, обвил ее стройное тело руками и ногами и прижался губами к ее горячей ключице.
— Подожди, — прошептала Лиза, сходя с ума от желания, — мы же неприлично себя ведем, на нас все смотрят.
— Они просто завидуют. И потом мы не в России, здесь к таким вещам относятся с пониманием. — И Хосе накрыл ее губы своими.
Он ласкал ее все исступленнее, их тела разделяли только тонкие лоскутки ткани, но как же они мешали! Лизе не терпелось впустить его в себя, задвигаться в одном ритме с любимым, кричать от страсти и наслаждения. Она чувствовала, как возбужден его член, как он рвется в нее, у Лизы внизу все пульсировало, стремилось раскрыться ему навстречу.
— Я больше не могу, я хочу тебя, — прерывисто дыша, прошептала она.
— Пойдем в воду! — Хосе с трудом оторвался от Лизы и побежал в сторону моря. Лиза поспешила вслед за ним. Наверное, все лежащие на пляже понимали, чем они там будут заниматься, но Лизе не было никакого дела до чужих глаз.
Это было восхитительно. Любовь почти в состоянии невесомости, когда к ласкам мужчины прибавляются ласки теплой морской воды. Они любили друг друга то на мелководье, то заплывали подальше, кувыркались, уплывали друг от друга, догоняли, и опять любили до полного изнеможения.
3
Лиза запомнила эти дни как лучшее в ее жизни. Ей было жалко покидать Каракас, где так солнечно и беззаботно они проводили время. Но настала пора ехать в Эль Карибе — деревню, где был дом Хосе, который должен был теперь стать и ее домом.
Они сели в самолет местной авиакомпании, такой маленький, что он показался Лизе игрушечным. После часа полета они приземлились на небольшом аэродроме в городе Баркисимето, столице провинции Лара. Здесь их уже ждали небольшая вишневая «Тойота» и шофер, молодой курчавый парень с индейским лицом и черными узкими глазами.
— Это Анхель, — шепнул Лизе Хосе и радостно шагнул ему навстречу.
Хосе и Анхель долго жали друг другу руки, причем Лиза поняла, что парень держится с почтительным дружелюбием, не позволяя себе никакой фамильярности. Сразу было видно, кто тут хозяин, а кто — подчиненный. С ней он поздоровался подчеркнуто вежливо.
— Буенас диас, — произнесла Лиза недавно выученное приветствие, чем привела его в неописуемый восторг.
Они ехали по удивительно красивой дороге, вьющейся по горам среди причудливых красноватых скал и экзотических ярко-зеленых кустов, обсыпанных множеством цветов. Но Лиза ничего не замечала. Ее пугала предстоящая встреча с родственниками Хосе. Впервые Лизе пришло в голову, что, возможно, они желали для своего отпрыска совсем другой участи. Может быть, они хотели, чтобы он женился на красивой смуглой брюнетке, наследнице старинного рода. А он привезет безродную девушку с далекого севера, у которой не только наследства, даже вещей своих нет, все они куплены Хосе.
— Смотри, вот наша деревня, скоро будет виден дом, — прервал Хосе ее невеселые раздумья.
Дорога повернула, и в окружении огромных зеленых деревьев, растущих за оградой, показались белые стены виллы. Автоматические ворота распахнулись сами собой, и машина въехала во двор, вернее, в сад, ошеломивший Лизу сказочной красотой. На вымощенной плитами площадке перед домом толпились люди, в основном женщины с цветами в руках.
Этот сумбурный день у Лизы отложился в памяти как сплошная череда лиц, рукопожатий, знакомств, непонятных возгласов и бесконечного застолья. Кто-то плакал, кто-то весело смеялся. Ей приходилось подставлять щеку под бесконечные поцелуи, причем целовались здесь тоже странно: прижимались друг к другу щеками и чмокали губами. В конце концов все лица слились для Лизы в одну смуглую улыбающуюся физиономию. Сразу она запомнила только Флоринду, старую няньку Хосе. Это была яркая колоритная личность. Толстая, с пухлыми губами на широком лице, повязанная пестрым платком с узлом на затылке, из-под которого свисали серьги, такие длинные и массивные, что непонятно было, как эту тяжесть выдерживают уши. Она ревниво и очень внимательно осмотрела Лизу, и от пристального взгляда ее добрых и круглых глаз Лизе стало не по себе.
«Конечно, — размышляла Лиза, — я же отбираю ее питомца, она должна чувствовать обиду. А эта тетя Адела, маленькая сухая старушка, та вообще насквозь меня просверлила своими злыми глазками. Ну, ничего, я как-нибудь освоюсь. Главное пока — не заблудиться в доме».