Лиза не ограничила свою жизнь только чтением книг. Не обращая внимание на недовольство и даже насмешки окружающих, она решила научиться ездить верхом. В имении Хосе была конюшня, где трое конюхов тщательно ухаживали за прекрасными лошадьми. Когда-то здесь держали целый табун, который использовали в хозяйстве, но ему на смену пришли трактора и маленькие, словно игрушечные, грузовички. На них легче было ездить по крутым и лесистым горным дорогам.
Теперь лошади служили только для верховой езды. Это были прекрасные представители местной дикой породы, прирученные в давние времена еще предками Хосе. Лиза выбрала для себя молодую белую кобылку с черными чулками на передних ногах.
Неожиданно для самой себя Лиза оказалась прекрасной наездницей. Стоило ей только преодолеть свой изначальный страх, и она легко нашла общий язык с Бланкой, так звали ее лошадку. Педро, конюх, только восхищенно цокал языком, глядя, как Лиза лихо запрыгивала в седло.
Она то пускала Бланку шагом, когда они ехали по горным тропинкам, то легким ударом каблуков пускала ее рысью. Но больше всего Лиза любила мчаться галопом, так что дыхание перехватывало от свистящего, жгучего ветра, а ветки деревьев больно хлестали по разгоряченному лицу. Лиза целый день могла провести в седле, лишь к вечеру спрыгивала с измученной Бланки и, пошатываясь, шла к себе в спальню. После душа Лиза падала без сил на кровать, закрывала глаза, и перед ее внутренним взором вновь вставала бесконечная каменистая дорога, по которой мчалась она на своей Бланке в сторону зеленой полоски леса.
Лиза не остановилась на верховой езде. Она решила во что бы то ни стало научиться водить автомобиль. И опять Хосе пришлось уступить ее желанию. Возможно, он чувствовал себя виноватым перед Лизой и, потакая ее, как он считал, капризам, пытался загладить свою вину. Так или иначе, он поручил Анхелю научить молодую сеньору водить автомобиль. И это Лизе удалось быстро и хорошо. Она, к восхищению Анхеля, даже разбиралась в моторе, чего на его памяти не удавалось ни одной женщине.
Теперь Лиза сменила лошадь на открытый темно-вишневый джип. Она исколесила все окрестности, заезжая даже в такие мелкие селения, которых не было на карте. Однажды Хосе позвонил с дальней плантации и сказал, что у него сломалась машина. Анхель в это время уехал по поручению в город, и никто, кроме Лизы, не мог привезти Хосе домой. Не глядя на мужа, она так лихо выруливала на горных поворотах, что он с опаской косился на нее.
— Ну, ты даешь, — только и произнес Хосе, когда они вернулись домой, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на уважение.
Глава 8
1
Лиза сидела на открытой веранде деревенского кафе. Перед ней стоял высокий стакан с соком, в котором медленно таяли прозрачные кубики льда. Лиза забыла о том, что зашла сюда выпить чего-нибудь холодного. Невеселые мысли полностью захватили ее. Собственно говоря, даже визит в кафе считался неприличным для замужней женщины. Мимо веранды прошла Чака с полной корзиной провизии с рынка. Сощурив глаза, Чака внимательно поглядела на Лизу и лишь потом почтительно поздоровалась с ней.
«Все ясно, — подумала Лиза, — опять доложит Аделе, что видела, как я одна сидела в кафе. Вечером придется выслушивать очередную нотацию. До чего же тошно, просто сил нет!»
Лиза научилась ездить верхом и водить автомобиль, но ее состояние, близкое к эйфории, к сожалению, продержалось недолго. Видимо, новые увлечения заполняли только внешнюю пустоту, а внутри у Лизы по-прежнему оставался вакуум. Очень скоро она перестала навещать Бланку в конюшне, а джип простаивал в гараже.
Лиза опять загрустила, причем гораздо сильнее и безутешнее, чем раньше. Иногда ночами ей снились чудесные, фантастически-яркие сны. После пробуждения еще несколько мгновений светлое и радостное настроение не покидало ее, но очень быстро его сменяло чувство безысходности от осознания тягостной реальности. Каждое движение она совершала с усилием. Ей тяжело было вставать по утрам, у нее пропал аппетит и интерес к одежде. Даже читала Лиза теперь как-то машинально, она часто поднимала голову, откладывала книгу в сторону, и взгляд ее бесцельно блуждал где-то, ничего перед собой не видя.
Лизе тяжело было даже разговаривать. Она все больше молчала, ограничиваясь лишь самыми необходимыми словами. Иногда она ловила на себе тревожные взгляды Хосе и думала со странной злостью: