Еще секунду назад я была уверена, что мои эмоции улеглись. Но этот небрежный жест рукой в мою сторону что-то внезапно переклинил в моей голове. Я же не дрессированная собака. Почему нельзя просто ответить нормально и по-человечески?
— Почему меня не пустили на похороны?! — не унималась я, беспомощно глядя на широкую спину Златопольского. — Почему вы меня игнорируете?!
Злость, возмущение и раздражение накрыли меня с такой невероятной силой, что захотелось что-нибудь разбить или громко-громко закричать, только бы избавиться от этого тяжелого неприятного чувства внутреннего напряжения. Я просто была страшно расстроенной и не могла нормально себя контролировать.
Глядя на то, как Златопольский продолжал с кем-то говорить по телефону и благополучно игнорировать меня, я не выдержала и перевернула стеклянный столик. Он оказался не таким уж и тяжелым, потому что неожиданно легко мне поддался. Стекло, столкнувшись со светлым мраморным полом, разлетелось с оглушительным звоном вдребезги. Но даже это не заставило Златопольского хотя бы обернуться.
Сергей, стоявший некоторое время у лифта, совсем немного нахмурился и двинулся в мою сторону. Его шаг был не быстрым, но и не медленным. Мне стало жутко, будто я лишь сейчас осознала, какую необоснованную глупость совершила. Мои истерики здесь никому не нужны. Весь шквал эмоций оборвала жуткая мысль, прыткой тенью скользнувшая в сознание.
— Когда господин Златопольский решит с вами поговорить, вы об этом сразу же узнаете, — заявил Сергей, остановившись в шаге от меня.
— Но мне необходим ответ прямо сейчас, — не отступалась я.
— Решение остается за господином Златопольским, — повторил немного другими словами Сергей. — Всегда. Или так, или никак. Третьего варианта не дано. Всё должно подчиняться порядкам.
— Почему меня здесь заперли? — игнорируя жесткий ритм собственного сердцебиения, спросила я у начальника охраны.
— В целях безопасности. Возвращайтесь к себе.
Эти его «цели безопасности» никак не проясняли ситуацию. Мне нужна была конкретика. Но судя по непроницаемому выражению лица Сергея, никто ничего конкретизировать не собирался до тех пор, пока не посчитают нужным.
Осознавая, что от меня ничего в данной ситуации не зависело, я наморщилась. Яков Степанович уже прислал людей, чтобы они убрали последствия моего эмоционального взрыва.
— Возвращайтесь к себе и ожидайте следующих инструкций, — обратился ко мне Сергей.
— Инструкций? — эхом повторила я.
— Возвращайтесь к себе, — снова повторил телохранитель, прозрачно намекая, что на этом наш короткий разговор подошел к концу.
Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Пока я брела к себе в комнату, судорожно перебирала в своей голове тревожные мысли. Какие именно должны поступить инструкции? И что мне с ними нужно будет делать? Я была не совсем в себе, поэтому необоснованные страхи моментально сочли меня легкой добычей. Я подумала о том, что моя выходка в гостиной может негативно сказаться на моем сотрудничестве со Златопольским. А это сотрудничество даже толком не успело начаться.
«Он меня выгонит», — в испуге подумала я про себя.
Златопольский сейчас решит все свои дела и распорядится, чтобы меня выставили за пределы его личной территории. Ему не нужны истерики и уж тем более не нужно, чтобы кто-то портил его имущество. Не потому, что Златопольский не мог себе позволить приобрести точно такой же стеклянный столик, а может даже и лучше. Нет. А потому что я не имела никакого права здесь ничего портить. Я, кажется, забылась, где я и на каких правах здесь нахожусь.
Оказавшись в спальне, я ходила из одного угла в другой, нервно покусывая подушечку большего пальца. Мое сердце, которое на протяжении всего дня было неспокойным, теперь окончательно утонуло в тревоге.
Я просто должна была сидеть тихо и вообще не высовываться. Но нет же. Меня такая стратегия не устроила, и я решила организовать истерику. Буквально заставив себя сесть на заправленную кровать, я попыталась успокоиться. И с чего это я вдруг решила, что меня сейчас выгонят? Может, всё и обойдется.
Но когда я услышала жесткие уверенные шаги за дверью своей спальни мне стало страшно и неуютно. Дверь без стука открылась и на пороге возник Сергей. Я тут же поднялась с кровати и попыталась в зелено-карих глазах телохранителя прочесть свой приговор. Но ничего, кроме железной собранности и спокойствия обнаружить во взгляде не смогла.
— Возьмите верхнюю одежду и следуйте за мной, — произнес Сергей.
В своем этом черном цвете он всё больше напоминал мне тень. Тень, на время отделившуюся от Хозяина, чтобы выполнить его поручения.