— Куда мы? — спросила я, когда мы вышли из комнаты. Я быстро накинула на плечи папину кожаную куртку. Она весела ближе, поэтому пришлось схватить ее.
Несколько секунд мы шли молча, и я уже решила, что так и не услышу ответа. И, возможно, это было бы совсем неплохо, потому что то, что я услышала, повергло меня в шок:
— Вас приказано вывести на улицу.
Стараясь держаться достойно, я стиснула руки в кулаки и вздёрнула подбородок. Мне хотелось казаться спокойной и уверенной, но на самом деле внутри меня уже разгорались паника и страх. Если меня прогонят, то это станет моим концом. Саму себя я точно защитить не смогу.
Глава 8.
На улице было тихо. Ветер отсутствовал. Крепкий мороз тут же начал кусать мои нос и щёки. Сунув руки в глубокие карманы папиной куртки, я молча шла вслед за Сергеем. Скрип снега под ногами в вечерней застывшей тишине звучал несколько угрожающе. Я уже мысленно готовилась к тому, что меня выведут к воротам, выставят за пределы территории резиденции и отправят на все четыре стороны. Но мы направлялись к парку. Он подсвечивался со всех сторон. А высоко над ним зависла полная желтоватая луна, окруженная тоненьким контуром морозного гало. Не знаю, как этот парк выглядел в теплую пору, но и сейчас заботливо укутанный снегом, что переливался холодным серебром на свету, парк выглядел как начальная точка сказочных путешествий.
Только вот я не была Принцессой, а моя жизнь совсем не походила на сказку. Мы вошли в парк, по узкой, аккуратно вычищенной от снега дорожке. Неподалеку я увидела абрис небольшого пруда. Он был покрыт тонкой корочкой прозрачного льда. Еще дальше я обнаружила мраморный фонтан, который сейчас не работал.
Сергей вдруг остановился, и я едва успела затормозить, чтобы не врезаться в него.
— Ожидайте, — коротко произнес он и направился по дорожке обратно в сторону главного здания резиденции.
Я даже толком не успела спросить, чего именно стоит ожидать. А даже если бы и спросила, то вряд ли начальник охраны дал развернутый ответ. Говорить много и долго — это явно не про Полкана. Я, грешным делом, уже подумала о том, что меня здесь, в парке, убьют. Но это было явно бредовое предположение, навеянное страхом и неизвестностью.
Снова послышался скрип снега. Я дёрнулась и увидела, как ко мне неторопливой, уверенной походкой приближался Златопольский. Одетый в тонкую куртку, что сейчас была нараспашку, он держал в правой руке термокружку. Златопольский выглядел так, словно на улице сейчас не зима лютовала, а догорал август месяц. Я тут же вспомнила то утро, когда увидела Златопольского обтирающегося снегом. Теперь всё встало на свои места. Этот мужчина был весьма закалённым.
— Держи, — он протянул мне шапку.
Судя по темной расцветке и строгому дизайну — мужскую. Не исключено, что она могла принадлежать и самому Златопольскому. Когда Сергей пришел за мной, я так растерялась, что кроме папиной куртки ничего с собой больше и не взяла. Демонстрировать глупую гордость или просто капризничать сейчас не имело никакого смысла. Поэтому я молча взяла протянутую шапку и быстро надела ее на голову.
— Видишь фонтан? — спросил меня Златопольский и указав взглядом на неработающий сейчас фонтан, отпил из своей термокружки.
— Вижу, — кивнула я и мысленно представила, что идти до него метров триста, может, чуть меньше.
— Туда и обратно. Бегом, — приказал Златопольский.
— Что? — я так ярко и точно ощутила новый импульс возмущения. Казалось, что новая эмоциональная вспышка, пробудившись где-то в области живота, набирала высоту и волной уже стремилась к грудной клетке и горлу.
— Туда и обратно. Бегом, — повторил Златопольский.
— Я должна была сегодня поехать на похороны своего отца. Но меня не пустили и даже толком ничего не объяснили. А теперь… Теперь вы мне приказываете заняться бегом? — я говорила и чувствовала недостаток воздуха из-за новой эмоциональной волны.
— Бегом, — повторил Златопольский, остановив свой холодный, как воды талого ледника, взгляд на моем лице. — Иначе на всю ночь оставлю тебя на улице, — спокойствие и серьезность в его голосе свидетельствовали лишь об одном — он ни капли не шутил.
Мне пришлось удушить собственные эмоции. Приказать всем тревожным мыслям в моей голове замолчать. Это стоило немалых усилий, но когда мне удалось усмирить саму себя, я исподлобья посмотрела на Златопольского и спросила:
— Как долго мне нужно бегать?
— Пока я не сочту нужным остановить тебя, — всё тем же спокойным и даже немного скучающим тоном ответил он.
Я не понимала, зачем это вообще понадобилось Златопольскому. У такого человека, как он, всегда найдется масса важных и неотложных дел. Но решила, что не стоит больше злить его своими глупыми вопросами.