Он был настолько высок в сравнении со мной, что мне пришлось немного запрокинуть голову.
— Спасибо за то, что выслушали, приютили и согласились мне помочь, — я благодарила Златопольского от чистого сердца. — Да, я знаю, что вы это делаете ради собственной выгоды. Но всё же. Спасибо.
Что-то на несколько мгновений переменилось во взгляде этих холодных бирюзовых глаз. Но это была настолько быстрая и непонятная перемена, что я подумала, мне это показалось. Потому что в следующую секунду взгляд стал прежним — сосредоточенным, плохо мною читаемым и серьезным.
— Не за что, — ответил Златопольский.
Не знаю, что меня заставило это сделать, но я не удержалась и обняла его. Привстав на носочки, я обняла высокого и широкого Златопольского, опустив ладони к нему на спину. Это всё эмоции. Оставшись один на один с болью утраты и предательства, я ухватилась за Златопольского, как за камень, выглядывающий со дна глубоководной и стремительной реки моей жизни.
— Хватит, — Златопольский схватил меня за воротник куртки и оттянул от себя так, будто бы я была глупым навязчивым котенком. — Иди к себе. Чай принесут в твою комнату.
Снова сунув руки в глубокие карманы куртки, я быстро взбежала вверх по лестнице, пересекла террасу и вошла в дом. Мышцы ног после бега сильно болели, но я упрямо поднялась по лестнице в свою спальню. Всё, чего мне отчаянно хотелось — забиться в самый дальний угол комнаты, закрыть голову двумя руками и перетерпеть ту свирепую боль, что уничтожала мою грудную клетку.
«Ты одна, Дани. Ты теперь совершенно одна. И с этим нужно как-то научиться жить дальше».
Глава 9.
Последующие несколько дней прошли в полном спокойствии. Я спускалась к столу всякий раз, когда меня приглашал Яков Степанович. Ела я в одиночестве, так как Златопольский был постоянно занят работой и либо возвращался в резиденцию уже поздно ночью, либо и вовсе не возвращался.
Пережив ту мучительную и по моим ощущениям аномально длинную ночь после похорон папы, я твердо для себя решила, что должна двигаться вперед. Должна начать новый отрезок своей жизни и попытаться найти в нем смысл. Я отдала все слёзы и всю свою боль той ночи. Поставила жирную точку и крепко зажмурившись, быстро перелистнула страницу.
Чтобы хоть немного отвлечь свое внимание от происходящего, я сосредоточилась на обычных повседневных делах. Как оказалось, в такие моменты рутина способна стать надёжным союзником. Встретив новое немного тусклое зимнее утро, я быстро позавтракала и решила наконец-то навести порядок в гардеробной.
Распаковав все купленные вещи, я принялась их раскладывать по полкам и мысленно делать пометки, что еще нужно будет приобрести. Златопольский ничего не говорил по поводу сроков моего пребывания на его территории. Но в любом случае мне нужно было о себе позаботиться.
Перебирая пальцами родительские кольца на шее, я осматривала результаты своих стараний. Папина куртка висела на отдельной вешалке. Я провела ладонью по ее кожаному рукаву и глубоко вздохнула. Почувствовав, что в переносице начало неприятно жечь, я поспешила вернуться в спальню и разобраться с новым телефоном и SIM-картой.
Усердно вспоминая пароль от своего электронного ящика, я услышала, как в дверь несколько раз постучали. Дождавшись моего положительного ответа, в комнату вошел Яков Степанович.
— Через полчаса у вас состоится встреча с адвокатом.
— Адвокатом? Зачем? — Встревоженно спросила я.
— Таково распоряжение господина Златопольского. Уверен, при встрече вам всё подробно расскажут.
— А где будет проводиться встреча?
— Здесь. В конференц-зале. Там господин Златопольский всегда проводит переговоры.
— Хорошо. Спасибо.
Ровно через полчаса Яков Степанович пришел за мной и проводил в небольшой конференц-зал с массивным прямоугольным дубовым столом. Здесь не было ничего лишнего. Типичная деловая обстановка.
Перешагнув порог зала, я увидела женщину, уже сидящую за столом. На соседнем стуле лежал ее стильный кожаный черный портфель. Она же с крайне сосредоточенным выражением лица перебирала какие-то бумаги. Как только наши взгляды встретились я узнала в женщине гостью Златопольского. Черноглазая стройная брюнетка. Одетая в строгий черный женский костюм с белоснежной рубашкой.
— Добрый день, Даниэла Аристарховна, — женщина поднялась со своего места.
— Добрый, — кивнула я и подойдя к столу, пожала адвокату руку в знак приветствия.
— Верес Мелания Анатольевна, — представилась женщина.
— Очень приятно, — вежливо ответила я, про себя отметив, что взгляд черных глаз госпожи Верес показался мне излишне изучающим.