В голову закрадывается весьма дикая мысль, и я не могу не превратить ее в реальность.
Ухмыльнувшись, тяну Варю за бедро на себя так, чтобы теперь она всем телом лежала на мне, а ее влажная развратная киска оказалась прямо перед моим взором.
– Это еще что за нахер?! – недовольно рычит блондинка, отрываясь от своего дела, за что я отвешиваю ее упругой заднице смачный шлепок. – Будучи подростком ты перечитал всю Камасутру и именно сейчас решил превратить в жизнь свои больные фантазии?
– Кто бы говорил о больных фантазия.
Варя зла и вместе с этим возбуждена. Я чувствую это. Ее и без того частое дыхание еще сильнее учащается, взгляд мою сторону через плечо безумен, а губа закушена, словно в предвкушении.
Если бы во мне был хоть грамм стеснения или жалости, я бы, безусловно, извинился перед ней, но вместо этого сильнее наматываю на кулак ее светлые волосы и склоняю голову, не особо мягко намекая на продолжение.
– Лучше займи свой рот полезным делом, – бросаю слова в сторону блондинки, прежде чем притянуть ее за талию ближе к своему лицу и медленно провести по истекающей соками возбуждения киске языком.
Повторюсь, у меня было немало девушек и почти каждая вторая смело готовила о том, чего именно они ожидают от меня. Какой бы ни была поза, какие бы у них не были фантазии – я смело превращал их в реальность, вот только у меня был один единственный пункт, или бы я сказал – табу. Лизать девушкам мне еще не приходилось. Я, так сказать, девственник в этом деле, но сейчас, доводя Варю до пика удовольствия языком, готов признать, что я зря прятал в рукаве столь ценное оружие по укрощению строптивых дам.
– Надеюсь, хоть в этом я у тебя первый, – говорю, одновременно терзая ударами языка набухший бугор ее клитора.
Крики Вари были бы куда громче, если бы ее рот сейчас не был занят моим членом. Но мне достаточно и крупной дрожи в ее теле для того, чтобы понять, что я движусь в правильном направлении.
Податливая и разомлевшая от мощного оргазма Варя падает лицом в простыни и тяжело дышит, пока я поцелуями осыпаю ее спину еле заметными розоватыми пятнами от засосов. Мой член снова просится оказаться в ней, что я, собственно, и делаю, на что девушка прогибается в пояснице, одобрительно принимая меня полностью до основания, словно ждала.
Наши стоны и звуки бьющихся друг от друга тел превращаются в музыку, а от нашей комнаты за километр фонит сексом. Не удивлюсь, если нам уже заочно выставили штраф за нарушение тишины в месте, где никто не смеет даже мысли допускать о сексе.
Но, как оказалось, ждать не пришлось. Как только мы с Варей отдышались от очередного секс-марафона, в дверь нашего номера яростно постучали, а после женщина зрелых лет – она же сотрудница реабилитационного центра – исплевала мое лицо тирадой о том, как следует себя вести приличным людям. Не успела за ней закрыться дверь, как из комнаты до меня донесся беззаботный смех Вари.
Так незаметно и беззаботно мы растворились друг в друге, позабыв о суровой реальности, что ждала нас за дверью, лукаво улыбаясь.
План лечения почти подошел к концу, состояние Вари по сравнению с первым днем значительно улучшилось, а от травмы осталась лишь легкая хромота, которая могла решиться только операцией, о чем лечащий врач и сказал нам.
– Да, физиотерапия пошла вам на пользу, но…
– Хромота меня не смущает, – вставляет свои пять копеек Варя, в очередной раз вытаскивая из своего арсенала колючки. – Не думаю, что меня будет укачивать при ходьбе.
– Да, может показаться, что это не такой уж и недуг и с ним можно жить, но со временем вы поймете, что постепенно состояние снова будет ухудшаться. Советую для начала переспать с этой мыслью и уже в следующий раз дать ответ, – поправив на носу очки в тонкой оправе, доктор протягивает нам буклеты частной городской клиники, специализирующейся именно в таких случаях, как у Вари.
Но ведьма сминает буклет пополам, так и не посмотрев на него, я же свой прячу глубоко в карман джинсов, потому что знаю, что уже через несколько минут она намеренно сделает из них костер.
Слова доктора заставили меня задуматься не только о настоящей, но и о будущей жизни Вари, которая сделает что угодно, только бы снова не становиться заложницей желаний и амбиций своей собственной матери. Несмотря на то, что этой ночью и днем я был слепо поглощен похоти и страсти, от меня не укрылись множественные уже давно зажившие шрамы на стопах девушки, словно та любила танцевать ламбаду на ковре из острых осколков, гвоздей и лезвий. Не знаю, сколько бы мне потребовалось времени, чтобы все их сосчитать, но одно я понял точно – эта девушка пойдет на что угодно ради свободы.