А я не хочу им быть. Я определенно должен знать правду.
[1] Шредер – офисное устройство для измельчения бумаги.
Глава 2
Варвара
Танцуя на тонком льду, знай, что однажды он станет твоей погибелью.
Я как никто другой знала об этом правиле лучше всех и следовала ему на протяжении многих лет, пока в один момент на место амбициям не пришло осознание того, что все, что я делаю – пустое. А иногда, в моменты, когда одиночество и бессилие достигают пика, я оборачиваюсь назад и начинаю задумываться о том, чтобы наплевать на это чертово правило и отдаться в руки судьбы.
Раньше я считала, что живу не той жизнью, которую мне уготовила судьба. Мне казалось, что она нарочно спутала все мои карты и подкинула самые никчемные, на которые никто другой даже не посмотрел бы, но так уж получилось, что за неимением большего мне не оставалось ничто иное, кроме как принять их.
Упорство делает судьбу благосклонной?
Нет, это точно не про меня. Как бы я не пыталась выбраться из тягучего болота, в котором родилась и провела всю свою жизнь, я осознала, что люди делятся на два типа – те, кому повезло родиться в благоприятных условиях, и такие как я – бедолаги, которым изо дня в день приходится вгрызаться зубами в эту жизнь, чтобы добиться хоть чего-то.
Стук в дверь прерывает поток моих бренных мыслей самобичевания, после чего из-за двери показывается голова бабушки, которая с улыбкой от уха до уха сообщает о том, что ужин уже готов.
– Скоро буду, - тихо отвечаю ей, ставлю на блокировку планшет и, кое-как дотянувшись до костылей, аккуратно встаю со стула на колесиках.
Медленно, шаг за шагом ступаю в сторону двери комнаты и неожиданно цепляюсь наконечником костыля за что-то, из-за чего на мгновение теряю координацию и, откинув им же эту вещь в сторону, с удивлением отмечаю, что о стену ударяется стертый почти до дыр пуант кремового цвета.
Такой же потрепанный, как и вся моя жизнь.
– Мне казалось, что я вас всех выбросила, - бурчу себе под нос и, наплевав на вещь, прохожу мимо нее, даже не удостоив ее своим вниманием.
Бабушка говорит, чем у человека добрее душа, тем тяжелее у него судьба. Но я с ней в корне не согласна. Будь это так, то я бы уже давно играла роль главной злодейки.
Каждый раз, ступая на ногу, ее слегка простреливает боль, напоминая, что сегодня я могу считать чудом то, что вообще хожу. Врачи не давали никаких гарантий на то, что я снова встану на ноги, не говоря уже о том, чтобы продолжить танцевать, стирая стопы до кровавых мозолей. Но случилось чудо и молитвы мамы и бабушки были услышаны, и уже через месяц после операции я смогла, наконец, шевелить ногами, а еще через месяц делать первые шаги. Но даже несмотря на такие успехи, на лице мамы с каждым днем я все чаще стала замечать маску недовольства из-за того, что я не возвращаюсь к танцам.
– Ты правда думаешь, что сейчас у меня есть время думать о балете? – однажды в лоб спросила я, устав от ее тяжелого взгляда в мою сторону, пока смотрела сериал в комнате.
– Чем раньше ты вернешься к тренировкам, тем легче тебе будет вернуться в строй, - как всегда безапелляционно чеканит каждое слово женщина. – Или ты думаешь, что ежедневные прогулки до холодильника и обратно в комнату помогут тебе снова стать полноценной?
С момента, как меня выписали с больницы, слово «неполноценная» приклеилось ко мне, словно репей, и чем больше я слышала его от родительницы, тем больше верила в это. Раньше у меня не было даже шанса как-то возразить и отстоять свою точку зрения, но теперь все это осталось позади, вместе с моим здоровьем и карьерой балерины, о которой так отчаянно мечтает мать. Эта женщина собственными руками слепила из меня марионетку, сковав по рукам и ногам колючей проволокой, и даже слово бабушки не имело какой-либо силы в этом доме. Медленно, шаг за шагом, она собственными руками подталкивала меня к краю обрыва, сама того не осознавая, а я, отчаянно смирившись с ролью жертвы, не заметила, как стала позволять ей руководить мной. И каждый раз, когда между нами наступало затишье, я не могла дождаться, когда она снова дернет за нить…
Но теперь все изменилось, и оковы, которые мать выстраивала все эти годы, наконец, разбились, лишив ее права воплотить свою мечту стать профессиональной балериной через меня. Впервые в жизни я почувствовала, как все-таки пахнет эта чертова удача, а свобода, о которой так долго мечтала, все же оказалась в моих руках.
Кое-как доковыляв до кухни, сажусь за стол и с удовольствием вдыхаю аромат плова, приготовленный руками бабушки.
Как же давно я мечтала есть все, что она готовит.