И как только эта женщина умудрилась сделать дубликат моих ключей, которые были в единственном экземпляре?
– Сколько еще раз я должна краснеть из-за твоих пропусков к физиотерапевту?! – голос у этой женщины всегда был высоким, но именно в такие моменты я готова навсегда оглохнуть, лишь бы его не слышать.
– У меня не было настроения ехать, - как можно безразличнее отвечаю я и пожимаю плечами, чем вызываю у родительницы еще большее недовольство.
– Если так рассуждать, то у тебя никогда нет настроения! – женщина всплескивает руками и начинает шагами измерять мою и без того небольшую комнату в десять квадратов. – Неужели ты настолько погрязла в своих розовых мечтах, что поверила в то, будто кто-то влюбится в неполноценную девушку, у которой даже нет цели в этой жизни!
– Она была, пока ты не решила в очередной раз решить все за меня! – тоже перехожу на повышенный тон, наплевав на то, что передо мной стоит женщина, однажды подарившая мне жизнь. – Если я терплю, это не значит, что мне не обидны твои слова, - уже более спокойно продолжаю я. – Прекрати уже вымещать на мне свою неудавшуюся жизнь. Ты сама виновата в том, что рано выскочила замуж, поэтому даже не смей попрекать меня за рождение. Я уже давно для себя решила, кем хочу стать, но из-за своего упрямства ты все равно продолжаешь обрывать мои крылья каждый раз, когда у меня загораются глаза.
– Работать врачом до самого гроба за копейки – это и есть твоя мечта? Не смеши! Ты от одного только вида крови падаешь в обморок, а учиться придется столько, что работать по специальности начнешь только с седыми волосами на голове, - женщина всплескивает руками, так и не дождавшись от меня никакой реакции кроме дерзко вздернутой брови, после чего, плюнув в сердцах, покидает мою комнату, громко хлопнув дверью.
Вот и поговорили.
Люблю, когда все заканчивается раньше, чем я успеваю досчитать до десяти.
Раньше у меня не было свободного времени даже на то, чтобы просто прогуляться по вечернему городу и вдохнуть полной грудью аромат настоящего лета, поэтому, плюнув на все, рассылаю подругам сообщение с желанием прогуляться по торговому центру и сходить в кино и, достав из-под кровати коробку с новыми нетронутыми кедами, на которые я очень долго копила, с удовольствием ныряю в них.
– Отпад, - салютую себе комплимент через зеркало в полный рост.
И плевать, что я буду весь день ковылять за подругами на костылях и тормозить их. Потому что, когда как не сейчас я могу полностью насладиться своей жизнью? Список моих невыполненных желаний настолько огромен, что даже страшно подумать, сколько понадобится времени и сил, чтобы хотя десятая их часть была перечеркнута.
Выхожу из комнаты и как можно тише проскальзываю мимо комнаты родительницы, потому что если она снова застанет меня при побеге, то я могу снова оказаться под домашним арестом как минимум на неделю, но стоило мне только взяться за ручку двери, как мать, словно голодная акула, выплывает из своей комнаты.
– Куда ты собралась, Варвара? – спрашивает женщина с нескрываемым недовольством на лице. – Через два часа тебе уже нужно быть у физиотерапевта. Или ты решила пропустить проплаченный курс в очередной раз?
– Ха-а… - устало выдыхаю и, набравшись сил, бросаю в женщину полный укора взгляд. – Просто хочу прогуляться с подругами перед процедурами и привести мысли в порядок. Или ты хочешь запереть меня в четырех стенах, чтобы я вскоре превратилась в социопатку?
– Не утрируй мои слова! Ты же знаешь, что каждый сеанс в том Центре реабилитации очень дорогой, и мы должны быть рады тому, что тот, кто сбил тебя, решил проспонсировать весь курс.
– Но я не просила его об этом! – неожиданно меня окутывает злость. – Я никого не просила взять на себя ответственность за ту аварию! И даже те деньги, что они предлагали, они мне не нужны!
– А как ты снова встанешь на ноги без денег?! – мать тоже поднимает голос, из-за чего, уверена, все наши соседи уже навострили свои уши. – Ты же сама слышала слова врача о том, что при соблюдении всех рекомендаций ты, возможно, снова сможешь танцевать!
– А ты спрашивала меня о том, хочу ли я вообще заниматься балетом?
Мой голос еле слышен, но уверена, если бы я прокричала его прямо в ухо моей родительницы, она все равно не расслышала бы его, потому что любые слова с моей стороны о том, что я не хочу заниматься балетом, ее разум автоматически направляет в урну.
В детстве сколько бы раз я не лила перед ней слезы и не умоляла перестать отводить меня на танцы, ее слово всегда было последним.