Профессор помолчал, бросил взгляд в панорамное окно, на проплывающие внизу развалины, и продолжил, тяжело чеканя слова:
- То, что случилось на пороге новой мировой войны, ровно пятьдесят лет назад, называют всепланетным катаклизмом, катастрофой Северного Сияния или просто Апокалипсисом. Но я хочу напомнить, что в первую очередь это было преступление. Преступление против человечества. Как еще расценить вызванную руками людей - хотя правильнее было бы сказать, руками безумцев - гибель трех четвертей населения Земли? Более трех миллиардов человек канули в небытие за одну ночь в результате воздействия неизвестного изучения, распространившегося практически на все Восточное полушарие, исключая высокие широты. Можно предполагать, что это изучение имело электромагнитную природу, если судить по наблюдавшимся по всей планете в течение нескольких месяцев после катастрофы северным сияниям беспрецедентной мощности. Виной всему стал неудачный эксперимент с оружием массового поражения, который безрассудно проводили военные Гардарики. Какая ирония, не правда ли? Их убило то, что они готовили на погибель свободному миру и союзу стран, который возглавляла противостоящая им Либерийская империя. К сожалению, эти безумцы вместе с собой уничтожили и все население материка, включая страны, которые сохраняли нейтралитет или были противниками Гардарики. Мы скорбим о невинных душах, но нельзя не видеть в этом определенную историческую справедливость. Лишь чудом не погибнув полностью, человечество получило жестокий урок - нельзя попустительствовать агрессорам, нельзя ждать, пока ядовитые ростки пойдут в рост. Именно тогда был заключен пакт о всеобщем разоружении, навсегда исключивший возможность появления режимов, желающих развязать войну, и установивший на планете долгожданный мир.
Флобер повел рукой в сторону окна.
- Здесь, прямо под нами, печальные руины страны, уничтоженной собственным народом. Развалины вражеских цитаделей, где диктаторы строили свои замыслы, намереваясь задушить свободу всех народов мира; арсеналы, где их рабы ковали оружие; казармы, где они собирали своих солдат. Все это стало историей, все развеяно по ветру. Итак, вы поняли меня? Одна из целей нашего путешествия-экскурсии - продемонстрировать вам воочию следы великой катастрофы, долженствующие послужить предостережением.
Строго обведя взглядом студентов, профессор перевернул страницу и откашлялся.
- А теперь перейдем к следующей теме...
Деловитый скрип перьевых авторучек почти перекрыл легкий гул, доносившийся из вынесенных моторных гондол. Кратко, одними заголовками законспектировав то, что и так мог бы без труда процитировать на память, даже если меня растолкать среди ночи, я поднял голову, потянулся и осмотрелся, пока остальные студенты трудолюбиво записывали. Невозможно было не поражаться роскоши нашего летающего трансконтинентального дворца. В самом деле, разве можно сравнивать хрупкие этажерки аэропланов, истошно визжащие перефорсированными карбюраторными моторами и отхаркивающиеся касторовым маслом, и могучий дирижабль длиной более трехсот ярдов, движущийся плавно, но неуклонно, днем и ночью, небрежно поглощая тысячи миль?
Парящий в небесах уступчатый салон-аудитория почти не уступал размерами старому, украшенному резными готическими башенками и контрфорсами залу в учебном корпусе Йеля, где мы, студенты второго курса, обычно слушали лекции по гуманитарным наукам - надо сказать, даже летом там было весьма зябко. Но сейчас вместо жадно поглощающих тепло каменных стен нас окружали переборки серебристого летучего металла - алюминия, украшенные вышлифованными узорными цветочными гирляндами и арматюрами.
По уху легонько щелкнул бумажный катышек. Я обернулся и исподтишка показал язык рыжей нахальной девчонке - которая, увы, не уставала отравлять мне жизнь с самого розового детства. Алиса, ехидно ухмыляясь, прошептала, наклонившись с соседнего места:
- Витай, витай в облаках. Нахватаешь двоек в третьем семестре, и накрылась твоя магистратура на инженерном факультете. Вдруг не пройдешь по конкурсу? Вот горе-то, вот несчастье будет!..
Опять издевается. На самом деле, та специализация, где я намеревался приложить свои скромные силы после общего курса университета, не была чрезмерно популярной. Ну, скажите, много ли в наши времена найдется желающих возиться с железками, изучать сопротивление материалов и теорию машин и механизмов - зубодробительную науку, носящую среди студентов-механиков устрашающее название "Тут моя могила". Думаете, у меня будут там конкуренты? Много найдется желающих? Будет огромный конкурс? Ой, едва ли. Хорошо, давайте будем честны - я прекрасно знаю, что не блещу особыми способностями, но трезвый взгляд на вещи - одно из моих немногих достоинств. Что поделать, раз я обделен художественными задатками, которыми преисполнены окружающие меня однокурсники. Мне не под силу связать пару слов в изящный стих или прозу. Холст и краски (поле, где, кстати, весьма неплохо выступает Алиса) у меня вызывают приступ онемения локомоторных функций пальцев, не говоря уже о фортепианных клавишах или звонких струнах; уроки изящных искусств и музыки - для меня настоящая пытка. Ораторское искусство, красноречивые диспуты - еще хуже. А философия и юриспруденция - вообще, туши свет. Единственная отдушина - естественнонаучные предметы. О, физика! В мире рычагов, импульсов, ньютонов и джоулей душа отдыхает, а кислые лица соседей, с трудом продирающихся через частоколы элементарнейших физических задачек, которые я щелкал как орешки еще в школе, вызывают определенный моральный подъем. К сожалению, на один правильный (по моему скромному частному мнению) урок приходится три неправильных. Альма-матер переполнена адептами изящных искусств и философии, а учебная программа строго настаивает на том, чтобы все выпархивающие в свет птенцы - даже те, кто займется не самыми престижными прикладными и техническими науками - получали основательную гуманитарную подготовку. На то имелись серьезные причины. Кто же не помнит, к каким грустным событиям привело безрассудное увлечение естественными науками, вторжение в области, где человеку не стоило бы распускать руки? Подобное не должно повториться, теперь все будет по-другому - гармоничная личность должна чутко осознавать красоту окружающего мира и то, насколько неразумно пытаться его перекраивать. Разве может это привести к чему-то хорошему?